Жак де Моле и другие самые славные рыцари в истории. Жак де Моле и другие самые славные рыцари в истории Кто такой жак де моле

Елена Коровина
Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

Проклятое пророчество Жака де Моле

В начале XIV века в Париже вспыхнуло восстание против королевских поборов. В то время на французском троне восседал король Филипп IV Красивый (1268-1314; правил с 1285) из династии Капетингов. Правда, сам Филипп был лишь наполовину французом: отец, конечно, король Франции, Филипп III, а вот мать - Изабелла Арагонская, дочь короля Арагонии Хайме I. Немудрено, что при таком «происпанском» происхождении парижане не любили Филиппа, хоть и именовали его Красивым. Впрочем, не одно только происхождение, но и сам характер короля был противоречивым. Он действительно был красив, имел благородную внешность, изящные манеры. К тому же каждодневно присутствовал на богослужениях, скрупулезно соблюдал посты и иные требования церковного устава и даже носил под одеждой власяницу. Только вот в делах своих сей скромник и схимник не знал удержу: характер имел жестокий, волю железную и шел к намеченной цели с непоколебимым упорством, проявляя совершенную непредсказуемость в поступках. Недаром современники назвали его «загадочной фигурой».

Жак де Моле. Рисунок XIX века

Однако на втором десятке его правления стало ясно, что казна Франции истощена вечными войнами, и даже непомерные налоги, которые король ввел, не могут спасти Филиппа от разорения. Когда же он предпринял совершенно отчаянный шаг - приказал чеканить золотые и серебряные монеты, облегчив их вес, - это привело к народному возмущению.

Сначала на улицы вышли парижане, потом поднялась и вся страна. Испуганному королю пришлось укрыться в городе-крепости Тампль, которую воздвиг старинный орден тамплиеров-храмовников для своего высшего руководства. В то время Высшим гроссмейстером (иначе - Великим магистром) ордена был Жак де Моле, старинный друг короля Филиппа, крестный отец его дочери. Конечно, он не отказался приютить опального владыку и даже послал своих рыцарей на подавление мятежа.

Силы у тамплиеров имелись в избытке, ведь орден был основан еще 200 лет назад, когда в XII веке толпы крестоносцев хлынули на Восток. В Иерусалим шли не только воины-авантюристы, но и паломники, простые любопытствующие, сборщики средств, которые собирались по всей Европе для Крестовых походов. Им требовались сопровождение и защита в пути. Эту обязанность и взяли на себя члены ордена Храма, возникшего в 1118-1119 годах. Отсюда и еще одно название рыцарей-тамплиеров - храмовники. Однако, оказывая помощь паломникам и крестоносцам, орден не побрезговал и для себя насобирать, а точнее, награбить несметное количество сокровищ Востока. И когда тамплиеры вернулись в Европу, сундуки их ломились от золота и драгоценных камней, жемчугов и пряностей, кои, как известно, ценились очень высоко. Капитул ордена нанял лучших архитекторов и строителей. Так во всех странах, включая Германию, Италию, Англию, Испанию, Португалию, Фландрию и другие менее значимые земли, появились неприступные замки-крепости, главным среди которых и стал величавый и сумрачный Тампль.

И вот, дабы скрасить пребывание короля Филиппа, поднять ему настроение, седовласый и величественный Великий магистр Жак де Моле водил друга-властителя по коридорам и комнатам, поднимался с ним на крепостные стены с высокими бойницами, узкими щелями-окнами и опускался в не охватные взглядом подземелья. И там, в тайных подвалах чрева Тампля, Филипп Красивый впервые в жизни увидел несметные богатства ордена, накопленные за 200 лет.

Что делать, король слаб, как и простые люди… Алчный взор нищего короля уперся в кованые сундуки, набитые золотом, в кожаные мешки с бриллиантами, сапфирами, рубинами, изумрудами. И в ту же минуту Филипп понял, что готов на все, лишь бы заполучить все эти богатства ордена тамплиеров-храмовников. И никакая дружба, никакое крестное родство по дочери не смогло уберечь Филиппа Красивого от рокового шага - вернувшись в Париж после подавления восстания, он обвинил орден в ереси. Тот самый орден, который спрятал его и помог уберечь трон.

Однако, чтобы выдвинуть обвинение, требовалось согласие самого папы римского, и король Филипп добился от папы Климента V разрешения на роспуск ордена тамплиеров. Более того, Филипп объяснил папе, что задолжал ордену громадную сумму денег, вернуть которую он не может, но если сокровища тамплиеров перейдут в его руки, то половину своего долга король отдаст Клименту. Словом, нашлась тема для сговора.

И вот, имея на руках папскую буллу, король Филипп приказал арестовать в пятницу 13 (!) октября 1307 года всех членов ордена, живущих во французских владениях. Уже к вечеру 15 тысяч тамплиеров были в цепях, из них 2 тысячи рыцарей, имевших право носить оружие, то есть как раз тех, кто мог дать отпор.

Опасаясь, что Великий магистр Жак де Моле может ускользнуть, король совершил абсолютно бесчестный поступок. За день до всеобщего ареста, когда никто и не подозревал об охоте на тамплиеров, 12 октября, в королевском дворце Парижа состоялись похороны внезапно скончавшейся невестки Филиппа Красивого. Их-то и решил использовать король. Как родственника, крестного отца дочери, он пригласил магистра на церемонию погребения. Убеленный сединами старик воин Жак де Моле даже нес погребальное покрывало, что считалось знаком особого доверия. И каково же было изумление магистра, когда на другой день его вместе с 60 руководителями ордена взяли под стражу по приказу коварного короля!..

Словом, всех арестованных - и капитул ордена, и его рядовых членов - захватили врасплох, подвергли допросам и ужасающим пыткам. В вину всем вменили невероятную ересь: якобы члены ордена отвергали имя Христа, оскверняли религиозные святыни, поклонялись дьяволу, совершали дикие обряды содомии, скотоложества, ну и, как обычно утверждается в таких случаях, «пили кровь невинных христианских младенцев».

Пытки, дыбы и «испанские сапоги» сделали свое дело - рыцари начали возводить на себя напраслину, признаваясь в самых страшных грехах. В один день под Парижем 509 рыцарей было сожжено заживо. Но казни и пытки продолжались еще несколько лет - так много человек состояло в ордене.

Однако нашлись и те, кто после вынужденного признания в немыслимых обвинениях отказался от показаний, полученных под пыткой. «Это вы сказали, что я сознался! - крикнул судьям один из страдальцев. - Но разве это я сознался на вашем допросе? Разве это я взял на душу чудовищный и нелепый плод вашей фантазии? Нет, мессиры! Это пытка вопрошает, а боль отвечает!»

Строптивцы были сожжены с особой жестокостью - живыми на медленном огне, горевшем почти сутки. Этот ужас случился в блаженный месяц март 1310 года на поле возле монастыря Святого Антонио под Парижем, где погибло 54 рыцаря. Монастырь пришлось закрыть на несколько лет - удушливый и тошнотворный запах никак не выветривался…

13 (опять эта роковая цифра) марта, правда, по иным сведениям, 14 или даже 15 (в спешке все спуталось) 1314 го да Великий магистр ордена Жак де Моле был сожжен заживо на медленном огне вместе с тремя товарищами. Накануне он все же сумел публично заявить о своей невиновности. И когда языки пламени объяли его со всех сторон, над площадью казни разнеслись слова то ли проклятия, то ли пророчества Великого магистра: «Филипп и Климент, не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий! И да будет проклято потомство Филиппа до тринадцатого колена. Не быть Капетингам на троне Франции!»

Слова старого магистра исполнились - высшие силы не сомневались в их праведности. Не прошло и месяца, как умер папа Климент V. И кончина его была ужасной. Филипп IV сразу же после казни Великого магистра начал страдать изнурительной болезнью, которую никак не могли распознать врачи. И 29 ноября 1314 года король-изверг скончался в чудовищных муках.

Его старший сын, взошедший на трон под именем Людовика Х, процарствовал всего два года (с 1314-го по 1316-й) и умер в судорогах от лихорадки. Было ему всего 27 лет. Правда, супруга его, Клеменция, ждала ребенка. Новорожденного младенца даже успели окрестить Иоанном I, но и он умер. Трон перешел ко второму сыну Филиппа IV - Филиппу V. Тот процарствовал шесть лет (с 1316-го по 1322-й), но и его унесла страшная дизентерия, при которой он мучился так, что пару недель кричал в голос.

Сыновей после Филиппа V не осталось, так что трон перешел к последнему сыну Филиппа Красивого - Карлу IV. Он процарствовал с 1322 по 1328 год, был женат трижды, но не нажил ни одного ребенка. Правда, уже после его смерти оказалось, что последняя супруга, Жанна д’Эвре, беременна. Все Капетинги с надеждой ожидали рождения сына Карла IV. Но несчастная королева 1 апреля 1328 года родила дочь. Вот уж отличная шутка вышла - магистр де Моле вместе со своими тамплиерами хорошенько повеселились на Небесах.

Пророчество исполнилось - прямое наследование по мужской линии оборвалось и Капетинги сгинули с трона Франции навсегда. И проклятия до 13-го колена не понадобилось. Все оставшиеся после королей Капетингов дочери либо умерли во младенчестве, либо жили бесплодными. А на трон Франции взошла новая династия. 29 мая 1329 года в соборе Реймса был коронован представитель рода Валуа - Филипп VI.

Вот только казна королевства как была пустой, так и осталась. Но как же так, удивлялись все, разве вероломный Филипп IV Красивый не заполучил сокровища тамплиеров? Нет - Бог шельму метит!

Пронырливый папа Климент V еще в 1312 году сумел тайно подписать буллу, начавшуюся словами «К провидению Христа», а закончившуюся двумя приказами: орден тамплиеров распускается, а его сокровища возвращаются в лоно… Святой церкви. Словом, когда Филипп IV объявил о конфискации средств ордена Храма, ему ответили, что негоже зариться на церковное, - так и вызов на святой инквизиционный суд получить можно.

Король тогда пришел в бешенство. Он даже объявил, что наследником рыцарей Храма выступает не вся церковь, а только один ее орден, который король в спешке возвысил, - орден иоаннитов. Вот только иоанниты были бедны и не нашли средств, чтобы вовремя оплатить нужные церкви налоги.

Филипп IV в ярости приказал начать перевозку сундуков из подвалов Тампля. Но когда посланные им люди прибыли в уже покинутую храмовниками крепость, ее подземелья оказались пусты. Вот с тех-то пор и существует легенда о пропавших сокровищах тамплиеров. Шестой век авантюристы и энтузиасты всех мастей ищут злато-серебро и драгоценные камни, но, увы…

А может, это и к счастью. Вряд ли Жак де Моле не наложил заклятия на сокровища, которые, по преданию, он поручил своим самым верным соратникам переправить из крепости в надежные места. Так что сокровищ с такими заклятиями лучше и не находить…

С. БУНТМАН: Мы с вами начнём очередную программу «Всё так», сегодня вместе Алексея Венедиктова Сергей Бунтман, а Наталия Ивановна Басовская, естественно, здесь.

Н. БАСОВСКАЯ: Здравствуйте.

С. БУНТМАН: Мы сегодня будем говорить о Жаке Де Моле, двадцать третьем и последнем великом магистре славного Ордена Бедных рыцарей Христовых или Ордена Иерусалимского храма – тамплиеров. Очень путанная, очень страшная, заманчивая, особенно всем тем, кто в детстве читал Мориса Дрюона не отрываясь. Недавно от нас ушёл Морис Дрюон.

С. БУНТМАН: Да. Эпиграфом он предпослал такую цитату: «История – это роман, который был на самом деле». Сегодня мы попытаемся увидеть этот роман Жака Де Моле. Разыграем книжку по теме. Книга эта Жоржа Бордонова из серии «Повседневная жизнь». «Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке». Это важно, что в XIII веке, это последний век жизни Ордена тамплиеров.

Н. БАСОВСКАЯ: Он упразднён в начале XIV.

С. БУНТМАН: И это уже век, который от кульминации к закату шёл. А для этого, чтобы получить книжку, у нас девять экземпляров, всем, конечно, не хватит, но тем, кто правильно ответит первыми, хватит. Вопрос такой. Самая устойчивая легенда. Жак Де Моле, уже когда горел на костре, он проклял нескольких человек. Главные из них был король Франции и Римский Папа. Назовите мне короля Франции и Римского Папу, которых конкретно проклял Жак Де Моле, и назначил им встречу не позже, чем через год. Так и получилось. Но из-за проклятия ли? Наверное нет.

Н. БАСОВСКАЯ: Кто знает!

С. БУНТМАН: Не будем торопиться с выводами. +7-985-970-45-45, вы ответите на этот вопрос, и потом мы скажем.

Жак Де Моле. Давайте начнём.

Н. БАСОВСКАЯ: Первое, что мне хочется сказать в целом, что это человек, у которого в огромной литературе, посвящённой Ордену, французских книг, переведённых на русский язык очень много. Это книги замечательной писательницы-историка Режин Перну «Тамплиеры», Марсель Лоба «Трагедия Тамплиеров», Жак Бордонова, которого могут получить наши слушатели, Ги Фо «Процесс тамплиеров». Огромная, обширна литература, всё есть. А вот индивидуальная биография, полноценная биография Жака Де Моле, можно сказать, отсутствует. Это человек без биографии. Вместо биографии – его трагедия. Трагедия настоящая, громадная, не приходящая. Этот последний магистр – это знаковая фигура именно в силу того, как он погиб.

И отношение людей совершенно к нему менялось до его трагической смерти и после неё. Но попробуем восстановить то, что возможно. Кто он в истории? Последний магистр, большинство авторов пишет, что неумный политик. Не знаю, может быть, неправильное выражение, совсем не образованный. То есть, с трудом писал, что в рыцарской среде того времени не было удивительным. Может быть, не неумный политик, а человек, политически наивный, не гибкий и очень уверовавший в то, что величие Ордена – это навсегда, и что величие, опирающееся на деньги – это надёжно.

Большое заблуждение, знаем, во все эпохи. Позволил себя обмануть, глубоко, серьёзно, основательно, до конца. И затем своей мученической смертью на костре, изменивший память о себе. Мы знаем, что он родом из Бургундии, из рыцарской семьи. Никаких деталей о его семье мы не знаем. До 21 года он не появляется на исторической арене никаким образом, кроме того, что мы можем догадаться, что образования он не получил. В 21 год, в 1265 году посвящён в духовный рыцарский Орден, в члены духового рыцарского Ордена тамплиеров в присутствии двух высокопоставленных лиц, представителей Ордена – Эмбера Де Пейро, генерального визитатора Ордена Англии и Франции, большая должность. И Амори де Ла Роше, магистра Франции, т.е. европейский масштаб.

А Бургундия в то время, откуда он родом, фактически уже вышла на рубежи самостоятельного государства. Это было время, когда у Бургундии был шанс остаться в европейской истории каким-то самостоятельным политическим образованием.

С. БУНТМАН: Такое не создавшиеся государство, и во многих персонажах, о которых говорили и наверняка Вы будете говорить, мы видим это не сложившееся государство почти от моря до моря.

Н. БАСОВСКАЯ: Герцоги Бургундские в XIV, XV веке будут фактически европейскими государями. И только ближе к концу XV века, фактически в 1477 году в битве при Нанси с Людовиком XI перевёрнута будет эта страница и не суждено будет Бургундии стать самостоятельной. Итак, он оттуда, оттуда, где в этот период, он родился в 1244 году, а умер в 1314, казнён. Итак, в середине XIII века традиции бургундского рыцарства замечательные, а после Крестовых походов в XII веке к традициям рыцарства европейского, знаменитым, ярким традициям, касающимся и правил войны, и правил социального, политического поведения, и морали, и этики, примешалось ещё одно.

Западноевропейское рыцарство присвоило себе особый статус в европейской истории – защитников святынь, защитников христианских святынь на Ближнем Востоке. Тех христианских святынь, которые не пошли отвоёвывать у турок-сельджуков в конце XI века в 1096 году, это первый Крестовый поход, и в 1099 взяли штурмом Иерусалим. Казалось бы, совершили потрясающую миссию – вернули христианской, а именно католической церкви величайшие святыни, связанные с жизнью, смертью и вознесением, всем циклом жизненным земным Иисуса Христа.

С. БУНТМАН: Но это было только началом. Отвоёванный Иерусалим, только начало огромной драмы.

Н. БАСОВСКАЯ: Но люди ещё этого не знали, именно это начало, кажущееся счастливым, штурм взятия Иерусалима, образование на Востоке нескольких рыцарских государств западно-европейских, кроме королевства Иерусалимского, его вассально зависимые графства и герцогства Триполи и Десентиакиа, такой успех. И вот на гребне этого успеха и появляется в том числе Орден тамплиеров. Не только он, вообще духовно-рыцарские Ордена и идея рыцарей, воюющих за святое дело. Идея рыцарей, которые отстаивают, защищают то, что удалось завоевать на востоке у мусульман.

Постепенно она трансформируется, создатели Ордена тамплиеров монахами не были, а затем принимаются и монашеские обеты, орденов этих несколько, но мы сейчас говорим об ордене тамплиеров, который родился, видимо, в 1118 или в 1119 году, примерно через 20 лет после успеха первого Крестового похода. Согласно преданию, их было девять отважных французских. Мистика чисел! Свойство духовной культуры Средневековья – придавать числу значение. Троица, число 4 – это 4 евангелиста, 12 апостолов. Здесь 9 французских рыцарей во главе с Гуго Де Пайеном, о котором создавали всякие легенды. Они создали братство для защиты паломников. Сами – не монахи.

И эти 9 рыцарей 9 лет защищали дороги Палестины и позволяли паломникам спокойно придти в Иерусалим. Тут элемент сказки уже присутствует. И никого не приглашали в своё братство из 9 человек. Параллельно с ними был создан другой Орден, под названием «Орден Госпитальеров», в котором преобладали не французские, а итальянские рыцари. Специалисты спорят, существенны ли эти этнические различия, но из всей дальнейшей истории мы знаем, что этнические отличия существенны всегда. В той или иной форме.

С. БУНТМАН: Хотя и тот, и другой Орден были во многом интернациональными.

Н. БАСОВСКАЯ: По идее да. Но ядро составлял какой-то этнос. И в сущности делали одно и то же, что со временем неизбежно должно было породить между ними какую-нибудь форму соперничества. Так и произошло. Итак, это самое братство, оно получило от короля Иерусалимского королевства, от правителей место для своего размещения. Некую церковь, некое сооружение, которое по преданию стояло на месте древнего храма Соломона. Отсюда уже храм, рыцари храма. В общем-то иудейского храма. Но вот они переиначивают это в русло своей конфессии, они защитники христианства. Что известно о ранних тамплиерах?

Они были бедны, их первоначальный знак, символ очень занятный. Это два всадника, сидящие верхом на одном коне. А толкуется так – что они были так бедны, что этот знак подчёркивает их бедность. А романтическая историография XIX века описывала их романтически. Я процитирую это Жуль Руа, «Благородная кровь». Вот таков облик тамплиеров: «С непокрытыми головами, стриженные и бородатые, в белых плащах, с алым крестом. Плащи развивались у них за плечами, подобно крыльям ангелов. Они стремительно носились на низкорослых арабских скакунах от битвы к битве, погибали один за другим, истекая кровью, и всё это ради единственной цели, отвергнутой обществом, ради вечного спасения и чести христианства» Ах, если бы так и было!

Но параллельно складывался другой, народный облик тамплиеров. Дело в том, что Орден стремительно богател. Найдя разнообразные способы накопления богатства. С бедных паломников напрямую они денег не брали, это было бы слишком роняющим их в глазах религиозной общественности. Но они принимали в своё братство, в своё Орден богатых людей, с условием пожертвований в пользу Ордена, приобретения земель, а земля – основное богатство. Они вводили очень строгие правила, к их уставу приложил руку Бернар Клервоский, один из самых строгих законодателей церкви эпохи Средневековья.

Там были строгие правила, по каким-то особым причинам особо много имущества брали с братьев. Но они действительно сложились…

С. БУНТМАН: И правила были очень похожи на Орден, основанный святым Бернаром Цистерцианский, и иногда считали его просто военной ветвью.

Н. БАСОВСКАЯ: Или таким образом, что это единый корень, этот устав, и их этого корня, как ветви на дереве, разрастаются эти духовно-рыцарские ордена.

С. БУНТМАН: Очень строгий и чёткий устав.

Н. БАСОВСКАЯ: Порядки строгие. Были предписания, например – тамплиер не имел права отступить в сражении, если против него было не больше, чем три человека. Один к трём. Не знаю, как во время сражения ухитриться подсчитать и потом отчитаться, поэтому они на всякий случай никогда не отступали. Считалось, что тамплиеры не отступают никогда. Они прославились своей последовательной военной позицией, индивидуальной. И надо сказать, проявили многократно отчаянное мужество в сражениях на Востоке. Они участвовали во многих крупнейших сражениях, например, в знаменитой битве при Хотине, они не отступали, они истекали кровью. Перед лицом угрозы смерти они, это важно для понимания последующего размышления, они умели не дрогнуть.

Например, захваченный в плен с требованием мусульманских правителей «Отрекись – будешь жить», они никогда не отрекались. И бывали предаваемы безусловно бесконечным казням, которые описывать неприятно, я только подчёркиваю, что дух людей, способных не отступить у них имелся. Перед угрозой смерти они не отступали. Перед чем же о ни отступят на процессе тамплиеров, об этом я позже скажу.

Они становятся очень известны, в 1187 году они участвовали в битве при Хотине, где сам великий магистр принимал участие, хотя это было поражение, и битва привела к потере Иерусалима. Всё равно сражение вызывало уважение. В общем-то дела шли на Востоке всё хуже и хуже, временно удавалось Иерусалим вернуть, затем снова потерять. Очень интересно, что Иерусалим был в очередной раз утрачен после временного возвращения в руки христиан именно в 1244 году, в году рождения Жака Де Моле.

Наш персонаж родился…

С. БУНТМАН: Это уже время самых поздних и неудачных Крестовых походов.

Н. БАСОВСКАЯ: Да, Крестовые походы перестали быть удачными, наиболее удачным был первый, по-своему был удачен четвёртый, 1199 году – 1204 году с разграблением христиан, обретением огромных богатств за счёт православной церкви. Это своего рода удача. Это были хотя бы финансовые успехи. А потом совсем угасание крестоностного движения, пятый против Египта в 1217-1221 не дал никаких результатов, шестой в 1228-1229, который возглавил Фридрих II, фигура очень яркая, приводит к временному возвращению Иерусалима с 1229 по 1244, а в 1244, в год рождения Де Моле опять его отнимают мусульмане. И наконец, седьмой и восьмой, два Крестовых похода, которые возглавил удивительный и привлекательный политический деятель Людовик IX Святой, французский король, человек, истово верующий в крестоносную идею, но они были вполне безрезультатными, мучительными.

И всё-таки, со времени смерти Людовика IX, который в процессе подготовки восьмого Крестового похода в 1270 году скончался, прошло всего не так много до потери Иерусалима в 1244. Тридцать пять лет. И люди вполне могли думать, что он потерян не окончательно, уже ведь обретали и теряли, и снова обретали. И договоры заключали, и штурмовали Иерусалим. Им казалось, что это не окончательно. Иерусалим можно вернуть. И вот тамплиеры располагавшие к середине XIII века значительными военными силами, около 15 тыс. рыцарей и 45 тыс. пехоты, это армия, это серьёзная армия. Для Средневековья колоссальная.

У них есть корабли, есть много денег, об источниках их средств я ещё скажу, когда буду говорить о причинах процесса уже после Новостей. Надежду на то, что вернуть можно былое, утраченное, им кажется, что эта надежда очень серьёзная. Они пытаются её понемножку пробовать к ней продвигаться. И в этом участвует Жак Де Моле. В возрасте около 30 лет, вокруг 30-летнего своего возраста, будучи уже 10 лет членом Ордена, он вступил в возрасте 21 года, это был минимальный возраст для вступления в Орден.

С. БУНТМАН: Так мы вычисляем смутный год его рождения.

Н. БАСОВСКАЯ: Да. И смутную такую контурную биографию, но можно догадаться, что это было делом убеждения, что он пришёл туда, как только можно было туда придти, наверное, всей душой веруя в дело крестоносцев. Известно, что через 10 лет он участвовал в кампаниях орденов военных, и никто не мог сказать, а эта кампания бесполезная или она что-то даст? В Святой Земле, в морских налётах на Александрию, это египетский султанат, который поддерживает антикрестоносное движение на Ближнем Востоке. В Акру, на остров Тартос, близ Кипра, пытается отбить. И всё-таки, он захватил было, Жак Де Моле, захватил остров Руад, казалось, там можно сделать главную базу.

С. БУНТМАН: Это при всём противоборстве кипрского короля.

Н. БАСОВСКАЯ: Ревность.

С. БУНТМАН: И интриги, то с Малой Арменией, то даже проект союза с монголами был у него.

Н. БАСОВСКАЯ: У кого только не было. У Людовика IX тоже. Ему кто-то сказал, что монголов можно обратить в христианство.

С. БУНТМАН: И они будут воевать против турок. И тут смотрите, с одной стороны военная настойчивость, с другой стороны химерические планы, в которых участвует не только Жак Де Моле, но участвуют и короли, с которыми он знаком.

Н. БАСОВСКАЯ: Откуда ему было знать, что они химерические? Я часто пытаюсь, следуя величайшему совету Марка Блока, гениальный историк французского ХХ века попробовать понять, что было в головах у людей. Мы, нагруженные нашим ретроспективным знанием о том, что случилось потом, твёрдо знающим, что после Людовика IX идеи Крестовых походов и практика их умерла, что XIII век – это зенит Средневековья, а XIV уже будет его закатом, мы понимаем, что химерическим. Мы могли думать, что это будет продолжено.

С. БУНТМАН: Вы правы. Сколько раз уже серьёзно собирали и деньги, и войска на новый Крестовый поход, и это была одна из магистральных идей при всех властях.

Н. БАСОВСКАЯ: И главная идея нашего персонажа Жака Де Моле.

С. БУНТМАН: Жак Де Моле. Двадцать третий и последний великий магистр Ордена Храма. Мы задавали вопрос, кого он проклял. Здесь какие-то мириады пришли, и все практически правильные, за исключением нескольких экзотических сведений, которые нам передают, а так всё абсолютно правильно. Сразу после небольшого перерыва будет дан правильный ответ и названы имена девяти победителей. У нас тоже девять книжек.

Н. БАСОВСКАЯ: Как это получилось мистически! С тамплиерами всегда связана мистика.

С. БУНТМАН: Я знаю, почему это хорошо.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: У нас девять книг «Повседневная жизнь Ордена тамплиеров». Это была потрясающая организация, и сеть плотнейшая по всей Европе. Это был серьёзный проект. Назову победителей. Изабелла – 906, Юрий – 935, Елена – 907, Павел – 248, Илья – 645, Михаил – 306, Олег – 903, Леонид Васильевич – 686, Сергей – 156. Они правильно сказали, что король, которого проклял по легенде Жак Де Моле – это Филипп IV Красивый, а Папа – это Климент V. Он проклял ещё несколько человек.

Н. БАСОВСКАЯ: Мы отметим, не упустим.

С. БУНТМАН: Это ключевые фигуры процесса и очень неприятные товарищи. А мы возвращаемся. Итак, конец XIII века.

Н. БАСОВСКАЯ: Как живёт наш персонаж? Он принимает участие в военных кампаниях. Большого военного успеха ему бог не послал, и наверное, в это время уже ждать успехов от крестоносцев на Ближнем Востоке было невозможно, просто этого он не знал, и сражался, затем в недрах Ордена он делает некоторую карьеру, и неплохую, в Англии, где он дорос до великого прецептора Англии. Это очень много, это видное положение, он становится видным человеком в Ордене. И неслучайно в 1293 году, после смерти его предшественника, он становится великим магистром Ордена, ему уже 49 лет, т.е. это зрелый муж и не очень молодой человек. Тем не менее, в течение 90-х годов, до середины 90-х годов Жак Де Моле пытается собрать деньги на Крестовый поход.

И папство его поддерживает в этом. Это ещё не Папа Климент, это предшественник Папы, это Бонифаций VIII, вокруг папского престола, о крестовом походе идут, откуда ему знать, что за Людовиком IX перевёрнута последняя страница этого движения. Он пытается собрать деньги на Крестовый поход в Италии, Франции, Англии. Он организовал отправку на Кипр, куда перебралась резиденция Ордена тамплиеров, корабли с зерном, оружием, одеждой. И он ещё не понимает, что уход христиан из Палестины в 90-х годах – это окончательный уход. Он думает, что временно. Вот отсидимся немножко на Кипре, и вернёмся туда.

Но на Кипре Ордену тесно. Поначалу он располагается в Лимассоле, городе на Кипре, там замок тамплиеров. Им просто тесно, кругом конкуренты. Вообще, эти духовные рыцарские ордена переживают большую драму. Они созданы для защиты тех земель, которые утрачены.

С. БУНТМАН: И становятся для многих обузой.

Н. БАСОВСКАЯ: Безусловно.

С. БУНТМАН: Некоторые могут перестроиться. Там есть ещё третий Орден – Святой девы Марии.

Н. БАСОВСКАЯ: Тевтонский очень хорошо перестроится, он найдёт в Европе объекты для христианизации, длительных завоеваний, это имеет прямое отношение к истории нашей страны, к истории Прибалтики. А вот этим просто некуда деться, кругом христиане, западно-европейских регион весь христианский.

С. БУНТМАН: Разве что в Испании и Португалии.

Н. БАСОВСКАЯ: В Испании и Португалии ещё идёт реконкиста, но она уже вступила в решающую фазу, уже в сущности ясно, что всё равно христианские народы Пиренейского полуострова вытеснят арабов, и им помощники не нужны.

С. БУНТМАН: Испанцы считали, что нужны.

Н. БАСОВСКАЯ: Где-то до второй половины XI века, до падения Таледа, они ещё охотно принимали волонтёров, всякую поддержку от церкви внешней, а так всё сложилось внутри. Испанская церковь – знамя, католицизм в Испании – знамя этой борьбы, и они уже побеждают. Итак, они ищут применение, тамплиеры совершенно очевидно, и место расположения. В 1306 или начале 1307 года Жак Де Моле по приглашению французского короля появляется во Франции. Там у них есть резиденция в Париже, замок Тампль. Он встречается в Пуатье с Папой Климентом V, который стал Папой в 1305 году, который полностью зависит от французского короля. Французский король принимает Жака Де Моле очень ласково. Кто же этот французский король?

Наши радиослушатели ответили, я напомню всем, что за человек такой. Очень известный французский правитель Филипп IV по прозвищу Красивый. Считалось, что на самом деле средневековым эталонам красоты он отвечал – крупный, сильный, воинственный и с очень железной рукой, Морис Дрюон называет его Железным королём. При нём страшно возросла централизация Франции. Он окружил себя правоведами, они назывались легисты, особенно такие люди, как Гийом де Ногарэ, Ангерран де Мариньи, это правые его руки. Левых нет. Он присоединил путём династического брака к себе корону Наварры, не включил королевство в состав Франции, но корона Наваров, он был король Франции и Наварры.

Присоединил графство Шампань к королевскому домену, присоединил Ангумуа, город Лион с округой, т.е. у него есть успехи. У него есть и неуспехи. Потерпел страшное, не сразу понятое им, поражение во Фландрии, которую не смог поглотить. Знаменитая битва в 1302 году, сначала Брюггская заутреня, когда организованные фландерские горожане дружно вырезали французские гарнизоны, а потом битва Шпор, где фламандское фландерское ополчение разбило французских рыцарей. То есть, неудачи тоже есть. И всё-таки, в целом он укрепляет свою железную власть. Он прославился тем, что проводит внезапные массовые и очень успешные конфискации имущества евреев.

Жили, жили, жили, занимались финансовыми операциями, сам у них брал в долг, многие брали, возвращали, хвалили за их финансовую деятельность, и вдруг всех вон.

С. БУНТМАН: А с деньгами у него проблемы.

Н. БАСОВСКАЯ: Проблемы всё время.

С. БУНТМАН: И никакие банкиры…

Н. БАСОВСКАЯ: Решить это до конца не могут. Несколько этих выселений евреев, страшных погромов еврейских дают кое-какой доход. И вот он надумал обложить налогами духовенство. В сущности складываются предпосылки французского абсолютизма. Ещё никто не знает этого слова, ещё довольно долго до Короля Солнца Людовика XIV, но сваи забивает вот этот Филипп IV Красивый во французский абсолютизм. И он решается обложить налогами духовенство. В сущности тут дело не только в денежных средствах. На пути к абсолютной власти, которую он уже чувствует нутром единственный конкурент серьёзный – это церковь.

С. БУНТМАН: Ну, Папа у него теперь просто в кармане, на территории почти.

Н. БАСОВСКАЯ: Он вступил в конфликт с Папой Бонифацием VIII, грубый конфликт, невероятный, которых до тех пор в Западной Европе не бывало. Всё-таки, некоторое относительное уважение к папам было, иногда нарушалось, но в целом было. И вот прославился здесь этот самый Гийом Ногаре. Он отправился к Папе Бонифацию, который в тот момент находился во французском городе Ананьи, и там нанёс Папе какое-то оскорбление. По разному пишут источники. Ударил по лицу, другая – открыл ногой дверь в его резиденцию, в зал, разговаривал безобразно, железная перчатка. Как писало одно наивное исследование, мне очень нравится. «Не вынеся унижений гордый старик вскоре скончался».

С. БУНТМАН: Это всегда говорили. Это стандартная фраза окончания жизни Бонифация VIII.

Н. БАСОВСКАЯ: То есть, свёл в могилу Римского Папу, и посадил на его место Климента V. Таким образом Климент V – порождение Филиппа IV Красивого, и он должен быть во всём ему покорен, в процессе тамплиеров он будет относительно покорен.

С. БУНТМАН: Хорошо – относительно.

Н. БАСОВСКАЯ: Он будет пытаться чуть-чуть отступить от линии. Дело в том, что резиденция папская после событий с Бонифацием VIII перенесена во Францию. Официально резиденция – город Авиньон, их двор располагается на юго-западе Франции. Это же дикость! Вдруг апостол престол Святого Петра, с рождения раннего христианства находящийся в Риме, перебрался во Францию, и почти на 70 лет. В этой обстановке появился Жак Де Моле в Париже. Встречен прекрасно. Личная встреча с королём, король очень ласков, и разговаривает с ним о том, что возможно, он попросит магистра Ордена тамплиеров стать крёстным отцом одного из его детей.

Это такая близость, ближе некуда! С Папой тоже разговор о подготовке Крестового похода. Правда, Де Моле проявил какое-то несогласие, неуступчивость в одном вопросе. Ему предложено продумать вопрос об объединении тамплиеров и госпитальеров, ибо их цели очень близки. Он возражает по многим пунктам. На самом деле соединить эти ордена – это возможный путь к тому, чтобы овладеть этими орденами. Филипп сам некоторое время назад хотел вступить в Орден тамплиеров. Они его очень аккуратно не приняли.

Такое не забывается! И тогда он надумал провести объединение орденов, это как всякая реорганизация, тогда нужен новый магистр. Версия – что скорее сына. У него три сына, которые потом начнут умирать из-за проклятия. Он одного из них мог бы пристроить. И поэтому Де Моле упирается, все его возражения сохранились документально. Историки считают их неубедительными, говорят, что он цепляется за мелочи. А за что ему было цепляться? Но главной беды он не чувствует. Дело в том, что ровно накануне того внезапного дикого деяния, ареста всех тамплиеров по всей Франции, ареста около 3 тыс. человек, своего рода предтеча Варфоломеевской ночи. Накануне 12.

Н. БАСОВСКАЯ: А накануне, 12 октября Жак Де Моле присутствовал на похоронах персоны королевского рода, родственницы короля, принцессы Екатерины Де Куртене, супруги Карла Де Валуа. И стоял рядом с королём и держал в руке кусок шнура, которым окантован был гроб. Так было принято. Куда выше! И поэтому случившиеся на утро внезапные аресты 13 октября, пятницу были восприняты, как чудовищные недоразумения, как чудовищная ошибка. Господи, да в ХХ веке так же воспринимались репрессии людьми, казалось бы, куда более зрелыми, чем средневековые.

По какому поводу их всех арестовали? Некоторое время назад некий доносчик, которые есть во все времена и друг на друга похожи, исключённый из Ордена тамплиеров за какие-то проступки, а они исключали за пьянство, хотя была поговорка «Пьёт, как тамплиер», это по злобе, от зависти к их богатству. Исключали за любые какие-нибудь дисциплинарные нарушения. И вот некто исключённый по имени Экьё Де Флуаран, вот сохранилось имя, вот пусть оно будет! Некоторое время назад уже предлагал на одном из церковных заседаний рассмотреть вопрос, излагал жалобы на то, что там творятся безобразия, внутри Ордена.

Затем он отправился в Португалию к королю Арагона Хайме II, и предложил ему разобраться с тамплиерами, их тоже было немало на Пиренейском полуострове. Король Хаем не откликнулся, хотя дал ему денег на всякий случай. Доносчики часто не остаются в накладе. А вот тут он прибрёл, этот доносчик, упорный оказался, к Филиппу IV Красивому. Филипп просто наверняка с восторгом воспринял его донос. И вот что написал, приказывая арестовать тамплиеров: «Дело горестное, дело прискорбное, которое подвергает в ужас» - образец лицемерия. «…о котором страшно слышать, отвратительное преступление, гнусное деяние. Через донесение многих людей…» Не было этих многих людей, их сделали потом. «…достойных доверия, было донесено, доведено до нашего слуха, повергнув нас в глубокое изумление…» Что же было доведено? Какой-то комплекс ужасов! «…что у тамплиеров есть тайные обряды, которые они скрывают от всех людей, что при посвящения очередного человека в члены Ордена, этот человек должен плюнуть на крест или на изображение Христа».

И очень скоро, когда Жак Де Моле даст временную слабину, просто пытки тамплиеров превзошли все человеческие пределы, дрогнет и подпишет всё, что ему предпишут, он будет говорить: «Я плюнул, но не на крест, а на пол». Вот последний будет его рубеж. Итак, вот эти плевки, всякие непристойные действия, которые рассматривались, как непристойные и посещение сатаны, на их собраниях бывает сатана. Вот уже перебор, нагнетание страстей.

С. БУНТМАН: Преклоняются Бофамету.

Н. БАСОВСКАЯ: Бофамет – это какая-то голова, какая-то загадочная, идол. Они поклоняются идолу. К ним иногда прилетает сатана, и эти лжесвидетели описывают, как он выглядит, и как серой пахнет. Но он смотрел на стены церквей, он и его предки, так и описывал. Потом какой-то чёрный кот появляется, прямо Булгаков сразу вспоминается, и это облик сатаны. Вот по таким обвинениям схватили французских тамплиеров в количестве почти 3 тыс. человек. Началось следствие. Все эти свидетели были подготовлены из числа исключённых из рядов Ордена. Все эти исключённые, обиженные, их ещё и запугивали. Кого запугивали, кого подкупали. И они согласились дать эти чудовищные показания.

Начался процесс. Папа Климент V сначала настаивал, что только он может судить тамплиеров. По уставу – да. И арестовывать их не должен был король предписывать. По уставу тамплиеров над ними только Папа Римский, а над ним только бог.

С. БУНТМАН: Потому что он ещё не упразднял Орден.

Н. БАСОВСКАЯ: Конечно.

С. БУНТМАН: Упразднит в двенадцатом году, за два года до казни и формально Жак Де Моле считается магистром до 1312 года.

Н. БАСОВСКАЯ: И магистром, сидящим в узилище, семь лет он проведёт в заключении под пытками. Итак, Климент V должен был сам вести следствие, и он его начал, простив королю эти аресты. Но следствие велось вяло, Филипп его подталкивал, Папа пытался увернуться, давайте их накажем, но не так сурово. А на самом деле проступило вот что. Слухи о несметных сокровищах тамплиеров сделали своё дело. Въезд Жака Де Моле в Париж был действительно торжественным и несли некие сундуки, наполненные сокровищами. Но для того, чтобы вот так расправиться с Орденом, Филипп IV должен был плюнуть если не на распятие, то на свою совесть полностью.

Потому что примерно за год до этого следствия он нашёл убежище у тамплиеров во время бунта против его налоговой политики против порчи монеты. Он спрятался, тамплиеры спасли ему жизнь. Но, выйдя из этого укрытия, он сказал: «Вы сами, наверное, этот бунт и организовали». То есть, на совесть этот человек плюнул, безусловно, очень прицельно. Он решил отрешиться от того, что он приглашал его крёстным отцом, от того, что они спасли ему жизнь, от того, что они управляли его финансовыми делами ни один год, и претензий у него не было.

С. БУНТМАН: Кстати, когда у него отобрали это право на некоторое время и образовали некий государственный орган управления финансов, финансы совсем развалились. Тамплиеры – это изобретатели аккредитива.

Н. БАСОВСКАЯ: Они изобрели аккредитив, люди вкладывали деньги или сокровища в один монастырь в одной стране, и получали бумагу и отправлялись в любую другую страну, и в другом замке тамплиеров мог получить. А тамплиерам процент. Это были талантливые финансисты, а не просто так, кровопийцы, которые сидели, высасывали деньги. Но и талант тоже вызывает ревность.

С. БУНТМАН: Там не процент. Они получали, если погибнет. А это было очень часто.

Н. БАСОВСКАЯ: И оплачивались их услуги тоже.

С. БУНТМАН: Ростовщичество было запрещено.

Н. БАСОВСКАЯ: А так это не называлось. Там благодарность была.

С. БУНТМАН: Там хитрая система дарения и наследства.

Н. БАСОВСКАЯ: Вклад в монастырь. Это называлось благодарность. Это были очень толковые, очень талантливые финансисты. И таким образом Филипп IV плюнул на всё. У него с ними был договор об этом финансовом сотрудничестве. Плевать на договор. Они ему спасли жизнь. Даже это неважно. И всячески стимулируя Климента V, он добился того, что процесс развивался всё более интенсивно, и привёл к ужасающим результатам. Большая часть тамплиеров, разные цифры, но не менее 150 человек, во главе с самим великим магистром, подписали признание. И в устной форме, и в письменной. Дали признательные показания. И про кота, и про идола, и про неприличные действия, и про плевание в крест. Это же страшно!

Что случилось с самим Жаком Де Моле, почему он дрогнул? Ничего другого я не вижу, кроме страшных физических страданий и ещё ему казалось, что если сейчас он это признает, то на нелепости этого факта он добьётся того, чего никак не мог добиться. Личной встречи с Папой. И когда он встретится с Папой лично, он обязательно объяснит, что этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Всё было напрасно. Процесс продолжался. Тома обвинительные множились, число людей, которые дрогнули было достаточно большим. Были какие-то несокрушимые люди, но трудно это подсчитать. Разные люди дают разные сведения.

С. БУНТМАН: Несколько сотен отказались от своих показаний.

Н. БАСОВСКАЯ: Сначала дали, потом отказались.

С. БУНТМАН: Вдруг они восстали.

Н. БАСОВСКАЯ: И начали их казнить. Прошли первые казни, и опять дрогнули многие, кто готов был отказаться от показаний, после первых казней в разных французских городах, пока не в Париже, очень тяжёлое действие оказало на тех, кто готов был заступаться за тамплиеров. И произошло страшное. Была назначена эта ужасная казнь. Ногарэ, который очень много в это внёс, Климент V, который дрогнул полностью, Филипп IV, который был вдохновителем, все они пришли посмотреть, как будут казнить Жака Де Моле и ещё с ним 2-3 лидеров этого Ордена.

Это было на маленьком островке в Париже, по-моему, Камышовый остров, близ острова Сите, сейчас центрального района Парижа, и на этом маленьком острове они расположились взглянуть. И вот тут люди, искалеченные пытками до страшных пределов, о которых тяжело говорить, они были изувечены, изуродованы, физически сломлены, в последние мгновения своей жизни как-то поднялись над всем земным, понимая неизбежность кончины, и Жак Де Моле произнёс свои знаменитые проклятья.

Надо сказать, что для того, чтобы увеличить его страдания, его было приказано казнить на медленном огне. Как вторично впавшего в ересь, т.е. сначала он признался, потом отрёкся, это называлось вторично впавший в ересь, тяжелейшее преступление, всё это открыло двери Инквизиции во Францию ещё шире, чем это было при Людовике IX. Его приказали казнить на медленном огне. То есть, жестокость до бесконечного предела. А уж на медленном огне у него было и время произнести то проклятие, которое он по легенде произнёс.

С. БУНТМАН: «Назначаю тебе, Филипп, тебе, Папа Климент, тебе Гийом Де Ногарэ, встречу, не позже чем через год».

Н. БАСОВСКАЯ: И это оправдалось. Но до этого он проклял себя. Первым он назвал себя. Сказал, что проклинает себя перед лицом Господа за свою слабость, но верит в его всепрощение, а потом назвал вот эту команду. Остров маленький, я думаю, они близко были друг к другу. И если проклятие было, его можно было прекрасно слышать. Оно сбылось. Папа Климент V умер через месяц, скоропостижно и таинственно. Гийом Де Ногарэ – через месяц после Папы в возрасте 43 лет, тоже необъяснимо почему. Филипп IV через 7 месяцев в возрасте 46 лет, упал с лошади так, что никогда больше не выздоровел.

Затем правили его сыновья, и все неизменно умирали, не оставляя мужского потомства.

С. БУНТМАН: И полыхнула Столетняя война через некоторое время.

Н. БАСОВСКАЯ: Вполне связанная с этим. Сменилась династия. Династия Капетингов пресеклась на этом, а их заменила боковая ветвь их дома в лице Валуа.

С. БУНТМАН: Наталья Басовская. Жак Де Моле, последний, двадцать третий великий магистр Ордена Храма. Это была программа «Всё так».

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Ален Демюрже
ЖАК де МОЛЕ
ВЕЛИКИЙ МАГИСТР ОРДЕНА ТАМПЛИЕРОВ

«Quar nous navons Volu ne Volons le Temple mettre en aucune servitute se non tant come Il hy affiert».

(Ибо мы не хотели и не хотим, чтобы Храм был поставлен на какую-либо службу, кроме той, каковая ему надлежит.)

Письмо Жака де Моле Эксемену де Ленде, которого он только что назначил магистром провинции Арагон.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Что известно о Жаке де Моле, последнем магистре ордена Храма, двадцать третьем, если начинать отсчет с основателя ордена в 1120 г. – Гуго де Пейена? На самом деле очень мало, а о двух третях жизни – почти ничего.

Орден Храма был первым военно-монашеским орденом западного христианства. Это был орден, куда вступали, произнося обет, где жили по уставу, где служили мессу и читали часы. Но вместо того чтобы предаваться созерцанию и постижению дела Божия (opus Dei), как в бенедиктинском и цистерцианском орденах, там занимались военным ремеслом на службе Богу и его церкви. Понятие «рыцарь Христа» (тiles Christi), имевшее долгую историю, в конечном счете целиком соотнесли с этой новой формой религиозного служения.

Повод к ее появлению дали крестовые походы: защита паломников, которые посещали Иерусалим, освобожденный от неверных, как в те времена называли последователей мусульманской религии, а потом военная оборона латинских государств Востока, основанных в ходе первого крестового похода в 1098-1099 гг., объясняли создание этого нового института.

Первоначально появившись на свет в пристройках мечети аль-Акса на горе Мория (или Храмовой), новый орден принял название «Бедных рыцарей Христа храма Соломона». Он получал дары как на Востоке, так и на Западе и смог образовать по всему христианскому миру сеть командорств, объединенных в бальяжи, а позже в провинции, которые все подчинялись власти магистра и сановников, обосновавшихся сначала в Иерусалиме, а потом, в XIII в., когда Иерусалим был потерян, в Акре. В подражание ордену Храма возникли другие ордены – на Востоке (Госпиталь, тевтонцы), в Испании (Калатрава, Сантьяго и т.д.) и на Балтике, где поселились тевтонцы, включив позже в свой состав мелкие ордены рыцарей Христа, а также Добринский и Меченосцев.

Жак де Моле, родившийся приблизительно в 1245-1250 гг., вступил в орден Храма в 1265 г. и стал великим магистром в 1292 году. К этому моменту франков, или латинян, окончательно изгнали из Святой земли: за год до того, в 1291 г., Акра и последние крестоносные крепости попали в руки мамелюкских султанов Египта и Сирии. Свои должностные обязанности Жак де Моле исполнял на Кипре вплоть до рокового дня, когда, прибыв во Францию для бесед с папой, он, как и все братья его ордена, оказался жертвой французского короля Филиппа Красивого. Тамплиеры были арестованы в 1307 г., орден упразднен в 1312 г., и Жак де Моле погиб на костре 11 или 18 марта 1314 года.

О Жаке де Моле, как я сказал, известно немногое. Однако документы существуют, и сведения, часто лапидарные, неточные, косвенные, позволяют мелкими мазками набросать биографию этого человека, которая будет не столь уж краткой. Для того периода, когда он стал отвечать за судьбы ордена Храма, можно выделить основные черты его деятельности; даже не требуя от источников слишком многого и не подгоняя решение под ответ, удается разглядеть мастерство Жака де Моле в руководстве и управлении орденом Храма в течение двадцати последних лет.

Рассказ о событиях, в которые были вовлечены орден Храма и его руководители, излагают прежде всего хроники того времени. Хроника Тирского Тамплиера, который был секретарем великого магистра Гильома де Боже, но притом тамплиером, – главное произведение, которое позволяет познакомиться с этим периодом. Позже эту хронику продолжил Амади, а потом Флорио Бустрон, добавившие некоторые детали. Ценные сведения дают и западные хроники – Гильома де Нанжи и ее французское продолжение, хроники итальянских городов и хроника Виллани, монастырские хроники из Англии или стран империи.

К ним добавляются эпистолярные документы. Архивы Арагонской короны в Барселоне богаты различными письмами, содержащими неопубликованные сведения, которые, однако, надо тщательно проверять, потому что часто это данные из вторых рук. Среди них есть и написанные Жаком де Моле: две памятных записки, составленных великим магистром по просьбе папы Климента V, одна о крестовом походе, другая о проекте объединения орденов, и к ней прилагается тонкая пачка писем на латыни и французском, из которых я в приложении собрал импровизированный корпус текстов. Присутствуют также если не ответы на эти письма Жака де Моле, то, во всяком случае, письма, адресованные ему, которые пополняют наши знания. Такая переписка иногда приобретает личный характер, и тогда ее ценность состоит в том, что через нее можно попытаться постичь личность великого магистра. Папские архивы, которые доступны через посредство Реестров папских писем, составленных под эгидой Французской школы в Риме, также содержат много сведений, которые следовало бы дополнить, обратившись к оригиналу.

Наконец, остаются протоколы допросов тамплиеров в ходе процесса – прежде всего допросов Жака де Моле (пять протоколов), а главное, всех, где упоминается его имя и порой рассматривается его деятельность. Это главнейший источник, но использовать его нелегко. Представьте, что историю писали бы только по полицейским рапортам, протоколам судебных следствий или по документальным источникам, составленным исключительно по памяти. А ведь материалы процесса ордена Храма и есть всё это вместе взятое. Это полицейско-политическая интрига: верить Гильому де Ногаре все равно что верить прокурору Вышинскому или сенатору Маккарти. Эти допросы вели палачи, а потом инквизиторы с единственной целью – чтобы все допрашиваемые оказались виновными. Наконец, огромная часть показаний допрошенных сделана по памяти: сколько фактов было искажено, помещено в неверный контекст, неверно датировано? Конечно, зерно истины есть, но что за зерно и какой истины?

Как извлечь из этого массива породы многочисленные крупицы правды, которые она содержит? Все историки, интересовавшиеся историей ордена Храма и его трагического конца, очень остро ощущали эту проблему. Но они (и я тоже) всегда применяли к ней следующую схему: виновны тамплиеры? Или невиновны? Если да, материалам процесса можно доверять, если нет – нельзя. В настоящее время в среде историков намечается новая тенденция: сосредотачиваться на текстах и искать в них противоречия, недостатки, ошибки, которые многочисленны, но также и ту долю истины, какая там есть; скрупулезно анализировать ход процессов против тамплиеров и также выявлять различные интересы и цели их участников: папа и его судьи (папские комиссии) подходили к вопросу о заблуждениях ордена Храма иначе, чем королевские судьи и их союзники из инквизиции, они преследовали разные цели, потому что первые хотели искоренить злоупотребления ордена, а вторые – уничтожить его как еретический, идолопоклоннический, безнравственный, ненужный и еще бог знает какой!

Что же до самих допрашиваемых тамплиеров, они хотели спасти свою шкуру!

В такой ситуации слепо доверять их показаниям было бы очень наивно. И тем не менее эти показания существуют!

Чтение книги Барбары Фрале «L`ultima battaglia dei Templari» [Последняя битва тамплиеров], которая вышла в 2001 г. и с которой я познакомился, работая над этим трудом, в конечном счете убедило меня принять во внимание все эти «сомнительные» документы – сомнительные потому, что были составлены по памяти (и под пыткой), по слухам и сплетням, по свидетельствам тех, кто это слышал от тех, кто это слышал от тех, кто знает… Как можно отвергать свидетельства многочисленных «наблюдателей» (назовем так послов, случайных информаторов, отчасти или полностью безымянных авторов, писавших письма из Парижа и Пуатье), которые вели переписку с королем Арагона, с тамплиерами или другими монахами своих государств и которые приводят сведения, явно не поддающиеся проверке по другим источникам, и принимать за чистую монету показание тамплиера в ходе процесса, которое так же невозможно проверить, потому что оно уникально?

Если я говорю «принять во внимание», это не значит «принять на веру»; но, во всяком случае, сначала я должен был проверить показание, каким бы оно ни было, а только потом мог его отвергнуть. Надеюсь, читатель поймет, почему мне порой, чтобы решить какой-то вопрос, приходилось далеко отступать от темы. Хуже всего, что, возможно, иногда я делал неправильный выбор!

Правда, и Жак де Моле не упрощал мне задачи. Я признателен ему за отдельные письма, в большинстве сохранившиеся в Барселоне, которые отражают личность, очень непохожую на того слабого человека, каким нам обычно его изображают. Но после первых и очень кратких начальных признаний он предпочел умолкнуть на время дальнейшего процесса. Когда читаешь протоколы допросов тамплиеров папскими уполномоченными в 1310–1311 гг., в голову приходит мысль, что – даже если не воспринимать их материалы как истину в последней инстанции – Жак де Моле тут мог бы многое объяснить нам о своем ордене и о себе самом. Все равно бы, конечно, понадобился отбор, но какая жалость, что он избрал неверную систему защиты.

Одно из главных препятствий, с которым я столкнулся при написании этого жизнеописания, связано с хронологией. Рискуя утомить читателя, я был вынужден кое-что описывать, вероятно, со скучными подробностями, лишь бы установить факты и корректно их датировать. Это мне удавалось не всегда. В большинстве писем Жака де Моле год не указан; то же относится к переписке тамплиеров между собой и с другими корреспондентами из Арагонской короны. По контексту чаще всего можно было установить приемлемую дату, но сколько раз приходилось выбрасывать красивые рассуждения, когда оказывалось, что документы, на которых они основаны, придется датировать иначе! Да будет известно демагогам, предпочитающих историю без дат (а то и без памяти!), что без надежной хронологии историография строится на песке.

Без учеников и учителей, коллег и конференций, встреч и обменов мнениями эта несовершенная книга была бы еще несовершенней. Я рад поблагодарить здесь всех, кто при помощи совета, информации или поиска в архивных фондах любезно сообщил мне то, что было известно ему: во Франции это Пьер-Венсан Клавери и Дамьен Карраз, Клод Мютафьян, в Англии – Фредерик Лашо, Хелен Николсон, в Риме – Симонетта Черрини, Барбара Фрале, Доминик Валерьян, Ив Ле Погам, а в Испании – Филипп Жоссеран в Мадриде, Алан Фори, чья работа о тамплиерах Арагонской короны была для меня столь полезной и который передал мне много сведений, почерпнутых в фондах Барселонских архивов (хорошо ему знакомых), мои друзья Хоан и Карме Фугет, которые позволили мне дважды побывать в Барселоне и помогли попасть в Архивы Арагонской короны, где я всегда находил любезный прием как у секретаря, так и у персонала и читателей (разве не Франсуаза Бериак расшифровала мне одно из этих писем – Жака де Моле или кого-то другого – стертое, дырявое, в пятнах, короче говоря, нечитаемое, но столь ценное?).

1
1250
ЮНОСТЬ МОЛЕ

Рождение: где и когда?

Судьям, допрашивающим его, Жак де Моле 24 октября 1307 г. в Париже ответил, что был принят в орден в Боне сорок два года тому назад Юмбером де Перо, рыцарем.1
Mich. II. P. 305.

В отличие от большинства из ста тридцати восьми тамплиеров, которых допрашивали в Париже в октябре и ноябре 1307 г., в протоколе допроса великого магистра нет никаких указаний на возраст. Таким образом, устанавливать год его рождения нам придется на основе только этих относительных цифр. Если к 1307 г. он прослужил в ордене Храма сорок два года, значит, его приняли в 1265 году. Первый надежный ориентир? Когда в августе следующего года его допрашивали в Шиноне делегаты папы, он снова сказал, что был принят сорок два года назад, то есть в 1266 году. Допустим, что он машинально повторил прежнее показание!2
H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 328.

В принципе в орден вступали во взрослом возрасте:

Хотя устав святых Отцов [устав святого Бенедикта] разрешает принимать в орден детей, мы вам не советуем идти на это […]. Ибо тот, кто захочет отдать своего ребенка в рыцарский орден навсегда, должен вырастить его до тех пор, пока тот не войдет в возраст, позволяющий крепко держать оружие и стирать с лица земли врагов Иисуса Христа […], и пусть лучше он примет обет не ребенком, но взрослым…

Моле был дворянином, и его приняли в орден Храма как рыцаря; это не значит, что он уже был посвящен в рыцари. Посвящали в рыцари обычно в двадцать лет. Если предположить, что в этом возрасте его и приняли, в качестве даты его рождения можно допустить 1245 или 1244 год.4
Эту дату принимает М. Барбер: Barber M. James of Molay, thé Last Grand Master of thé Order of thé Temple // Studia Monastica. 14 (1972). P. 91-124.

Но некоторые из рыцарей, допрошенных в 1307 г., вступили в орден Храма в 16–17 лет, а один, Ги Дофин, сын графа Роберта II Клермонского, дофина Овернского, даже в 11 лет; конечно, он не был посвящен.5
Mich. I. P. 415. cm. B.-T. P. 300, n. 30.

Вот группа из 138 рыцарей, допрошенных в Париже: для 123 из них возраст указан, и для них же, кроме двоих, мы располагаем датой вступления в орден, приведенной в той же относительной форме, как у Жака де Моле («я был принят столько-то лет назад»). Средний возраст их в 1307 г. был 41 год и 8 месяцев, а средний возраст вступления в орден Храма – 27 лет и 9 месяцев; 28 вступили в орден Храма в 20 лет или раньше (в том числе 12 – в возрасте от 11 до 16 лет), а 25 – между 20 и 25 годами.6
Mich. II. P. 244-420. – Forey, A. J. Towards a profile of thé Templars In thé early fourteenth century // The Military orders. Vol.l. Fighting for thé faith and caring for thé sick. Edited by Malcolm Barber. Aldershot: Variorum, 1994. Vol. I. P. 200 и далее.

В Шиноне, где вместе с Моле допрашивали четырех других сановников ордена Храма, двое из них указали свой возраст к моменту вступления в орден: Рембо де Каромб сказал, что вступил 43 года тому назад (в 1265 г.?) и ему было 17 лет, когда он «был сделан рыцарем и принят в орден Храма»;7
H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 324.

Жоффруа де Шарне тоже исполнилось 17 лет, когда его приняли в орден 40 лет назад (в 1268 г.?),8
Ibid. S. 325.

И он тоже был рыцарем. Если допустить, что Жака де Моле приняли в 16-17 лет, его дата рождения сместится на 1248/1249 или 1249/1250 год.9
Именно эту дату предлагает М.-Л. Бульст-Тиле.

В пользу последнего предположения можно сделать одну ссылку: на другом допросе, в 1309 г., Жак де Моле, говоря о временах, когда великим магистром был Гильом де Боже (то есть с 1273 г.), причислил тогдашнего себя к группе «молодых рыцарей». Тем не менее отметим, что по понятиям того времени молодость могла быть достаточно долгой.10
Duby, Georges. Les «jeunes» dans la société aristocratique dans la France du Nord-Ouest au XIIe siècle // Annales: Économies, Sociétés, Civilisations. 19 (1964). P. 835-846.

Итак, однозначного вывода сделать нельзя, придется обойтись приблизительными оценками. Ограничимся тем, что поместим дату рождения Жака де Моле в интервал между 1244/1245 и 1248/1249 и даже между 1240 и 1250 годами.

Отметим, что его раннее детство пришлось на время первого похода Людовика IX: этот поход, который был объявлен в 1244 г., готовился с 1245 по 1248 гг., происходил с 1248 по 1250 гг., продолжился пребыванием короля в Святой земле с 1250 по 1254 гг. и занял, таким образом, десять лет жизни короля и его королевства, мог оказать влияние на маленького Жака де Моле. Рассказы о бедствиях, смелости, неколебимой вере человека, который станет святым королем, о приключениях и воинских подвигах, а также о тяготах голода, болезней, даже плена из уст тех, кто ездил на Восток, воспоминания о тех, кто не вернулся, – все это вполне доходить до рыцарской семьи, какой была семья Моле. Но куда доходить? Где родился Жак де Моле?

Название Моле носят четыре французских общины в департаментах Кальвадос, Йонна, Верхняя Сона и Юра.11
Meyrat, J. Dictionnaire national des communes de France et d"Algérie, colonies françaises et pays de protectorat: postes, télégraphes, téléphones, chemins de fer et colis postaux. Tours: Deslis frères ; Paris: l"auteur, (1899).

Добавим к ним местности с собственными названиями и хутора. Известно, что Моле был бургундцем; однако вариант Йонны, хоть там и был дом ордена Храма (или Госпиталя?), надо отвергнуть, потому что Жак де Моле принадлежал к благородному роду из Бургундского графства (обычно говорили просто «графства»), нынешнего Франш-Конте: «бургундец из Безансонского диоцеза», – писал в XVII в. Пьер Дюпюи.12
На основе рукописного реестра дворянских семейств Бургундского графства, составленного Дювернуа (Виуегпоу), из Безансонской библиотеки, который упоминали Э. Бессон и С. Леруа. Dupuy, Pierre. Traitez concernant l"histoire de France: sçavoir la condamnation des Templiers, avec quelques actes: l"histoire du schisme, les papes tenant le siège en Avignon: et quelques procez criminels. A Paris: Chez Edme Martin, S. Jacques, au Soleil d"Or, 1685. P. 65.

Тогда остаются два рода и две местности.

Коммуна Моле в Верхней Соне, в кантоне Витре, относилась тогда к приходу Летр. Этот приход подчинялся в то время не Лангрскому диоцезу, как иногда говорят, а Безансонскому из-за принадлежности к деканскому округу Трав.13
Leroy S. Jacques de Molay et les templiers franc-comtois d"apres les actes du proces // Bulletin de la Societe grayloise d"emulation. 3 (1900). P. 133 et 136.

Один мелкий дворянский род здесь известен со времен Эме, или Эймона, де Моле, упомянутого в 1138 г. – тогда между цистерцианским аббатством Ла-Шарите и Эймоном, сеньором Моле, а также тремя его сыновьями было заключено соглашение о бенефициях с церквей Фретинье и Этрелль по соседству с Жи.14
Rey M. L"ordre du Temple en Franche-Comte, d"apres les documents ecrits // Academic des sciences, belles-lettres et arts de Besancon. Proces-Verbaux et Memoires. T. 180 (1972-1973). P. 95, n. 5. Автор ссылается на AD Doubs, 58 Н 2. С. Леруа, о чем М. Рей не знал, уже упоминал это соглашение, но отождествлял названия, упомянутые в документе, с другими местами: по его мнению, речь шла о Летре и Пренье недалеко от Моле.

Возможно, Жак был отпрыском этого рода и сыном некоего Жерара, упомянутого в 1233 году.15
Besson, Edouard. Etude sur Jacques de Molay, dernier grand-maitre des Templiers // Memoires de la Societe d"emulation du Doubs. Besancon, 1876. P. 484. – Это утверждение воспроизвел (и уточнил) С. Леруа: Leroy S. Op. cit.. (прим. 13). Р. 136

В подтверждение такой гипотезы можно упомянуть тот факт, что в «доме» Жака де Моле, когда он стал великим магистром, два тамплиера были уроженцами окрестностей Моле в Верхней Соне: Жак из Ла-Рошели (де Рюпелла), сержант «из Безансонского диоцеза», упомянутый как «пребывающий на службе магистра», принятый в орден в Лимасоле (Кипр) в 1304 г. и родившийся в Ла-Рошели, деревне совсем рядом с Моле,16
Mich.I. Р. 65,105,117 и 562. Жерар де Моле, упоминавшийся в 1233 г., был вассалом сеньора Ла-Рошели: 5 S. Leroy, Ibid.

И Гильом из Жи, «из Безансонского диоцеза… из дома и familia великого магистра ордена Храма, прево конской сбруи и его лошадей», принятый в орден в 1303 г.17
Mich. II. P. 289 h I. P. 564.

И происходящий из Жи, деревни, находившейся километрах в двадцати от Моле. И последний довод в пользу этой идентификации: согласно показанию одного тамплиера, допрошенного в Пуатье в 1308 г. в рамках процесса против ордена, у великого магистра ордена Храма, то есть Жака де Моле, был тогда брат – декан Лангра. А ведь Лангр недалеко от Моле.18
H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 337.

Деревня Моле в Юре, в кантоне Шмен, находилась в феодальной зависимости от замка Раон, стоявшего очень недалеко.19
Thomassin, Victor. Figures comtoises. Jacques de Molay, dernier Grand Maitre de 1"Ordre du Temple. Paris: C. Boutet, 1912. К этой версии склоняются Бульст-Тиле и Дайе.

Она расположена километрах в десяти к югу от Доля. Жан де Лонгви, по прозвищу де Шоссен (все это соседние населенные пункты), был женат на дочери Маэ (или Матьё), сира де Раона, и Алике; от этого брака родилось несколько детей, в том числе Жак (которого иногда называют Жаном), старший сын.20
Dunod de Charnage, Francois-Ignace. Memoires pour ser-vir a 1"histoire du comte" de Bourgogne, contenant 1"idee generate de la noblesse et le nobiliaire dudit comte"… Besanfon: J.-B. Charmet, 1740. P. 60.

В поддержку этой гипотезы ссылаются на завещание Жана де Лонгви от 1310 г., в котором он завещает свои владения сыну Жаку, – завещание, якобы зарегистрированное в церковном суде Безансона, согласно Ж. Лаббе де Бийи.21
Labbey de Billy, Nicolas Antoine. Histoire de 1"universite du Comte de Bourgogne et des differens sujets qui 1"ont honoree: pour faire suite aux ouvrages historiques de M. Dunod. Besancon: C.F. Mourgeon, 1814-1815. T. 2. P. 145. в издании: Robert, Ulysse. Testaments de I"officialite de Besan9on: 1265-1500. Paris: Imprimerie nationale, 1902-1907. 2 Vol. (Collection de documents Inedits sur 1"histoire de France.) не обнаружено ни одного завещания, где бы упоминались Моле или Лонгви.

Но этот документ, если когда-либо и существовал, исчез (завещания из церковного суда Безансона разрознены и частично уничтожены). Саму его реальность можно поставить под сомнение, потому что он не упоминается в каталоге (полном) дома Берто.22
Бессон, Леруа и Дюгейт (известны только «тезисы» диссертации последнего, но не сама диссертация), опираясь на этот каталог, категорически отвергают версию Моле в Юре.

Наличие связей, которые сеньоры Раона якобы поддерживали с другими родами Графства, такими, как род Уазеле (Моntе Аvium), или Уазелье (Oiselier) либо Озеле (Оsеler), давший одного маршала ордена Храма при великом магистре Моле, а также родом Грансонов, если предположить, что между ними существовали семейные связи, также не доказано, и сообщения о них выглядят неубедительно.23
Бульст-Тиле: В.-Т., 8. 302, – уверяет, что существовали семейные связи между Грансонами и Уазеле. Но ведь в статье Ф. Функа-Брентано: Funck-Brentano F. Philippe le Bel et la noblesse comtoise // EEC. 49 (1888). P. 1-36, – на которую она опирается, ничего не сказано о Грансонах. Уазеле расположен в департаменте Верхняя Сона, кантон Жи. Это говорит скорее в пользу версии Моле из Верхней Соны.

Что касается завещания, то 1310 год в качестве даты (правда, другие авторы называют 1302 г.) выглядит очень курьезно, если предположить, что имеется в виду Жак де Моле: ведь Жан де Лонгви должен был знать, что происходило с его сыном в то время! Завещать владения магистру ордена Храма, узнику, судимому и почти осужденному, значило завещать их монарху, в данном случае – графу Бургундскому, потому что владения ордена Храма с 1307 г. были поставлены под секвестр!

Хотя по этому вопросу – и очень даже важному! – сказано не всё, я делаю выбор в пользу Моле из Верхней Соны.

Жака де Моле принимали в орден два сановника высшего ранга: Юмбер де Перо, генеральный досмотрщик ордена во Франции и в Англии, и Амори де ла Рош, магистр провинции Франция. Оба принадлежали к знатным дворянским родам. Достаточный ли это признак того, что Жак принадлежал к видному роду, скорей к среднему, чем к мелкому дворянству?24
Frale, Barbara. L"ultima battaglia dei Templari. Roma: Viella, 2001. P. 15-16.

Не факт, даже если в этом районе Бургундии между средним слоем дворянства и военными орденами, а также крестоносцами установились прочные связи.25
Demurger, A. L"aristocrazia lai"ca e gli ordini religiosi-mili-tari In Francia nel duecento // Militia sacra: gli ordini militari tra Europa e Terrasanta. A cura di Enzo Coli, Maria De Marco e Fran-cesco Tommasi. Perugia: S. Bevignate, 1994. P. 55-84.

Итак, Жак де Моле происходил из дворянского рода – может быть, видного – Бургундского графства и родился между 1240 и 1250 годами. Этот пространственный и временной контекст имеет важное значение. Графство Бургундия не относилось к Французскому королевству; это была имперская земля, и, значит, Жак де Моле не был подданным короля Франции. Тем не менее он родился и прожил детские и юношеские годы в период, когда королем этого соседнего королевства был Людовик IX. Он вступил в орден Храма (в 1265 г.) за два года до того, как король во второй раз принял крест. Невозможно представить, чтобы он не слышал об этом, тем более что из Бургундии (как из графства, входившего в состав империи, так и из герцогства, входившего в состав королевства), как и из совсем близкой Шампани, с самого начала крестоносного движения вышло немало крестоносцев. Тем не менее единственное упоминание Людовика IX в словах и письмах Моле связано с грубой ошибкой: он упоминает о присутствии святого короля на Втором Лионском соборе в 1274 г., хотя тот умер за четыре года до того! «Я помню, что, когда папа Григорий [Григорий X] был на Лионском соборе вместе с Людовиком Святым […], там находился также брат Гильом де Боже, в то время магистр ордена Храма […]».26
Памятная записка Ж. де Моле о слиянии орденов, опубликованная Лизераном: О. Ыгегап^, Ье Воззгег… Р. 2-3.

Странный, однако, провал в памяти – ведь к моменту созыва собора Моле уже девять лет как был тамплиером!

Когда отсеченная голова последнего Капетинга, короля Людовика XVI, упала в подставленную для нее корзину, некий таинственный человек возвестил толпе, что Жак де Моле, великий магистр разгромленного четыреста с лишним лет назад Ордена Тамплиеров, наконец отмщен.

Non nobis, Domine, non nobis sed nomini tuo da gloriam
Не нам, Господи, не нам, но ради вящей славы имени Твоего (лат. )
Девиз тамплиеров

Великий магистр рыцарей Храма Жак де Моле и командор Нормандии Годфруа де Шарне были заживо сожжены на Камышовом острове Сены 18 марта 1314 года. Король Филипп IV Красивый наблюдал за казнью из летнего сада своего дворца, торжествуя победу, - ему удалось своей монаршей волей уничтожить величайший духовно-рыцарский орден, чьи командорства покрывали всю католическую Европу. Никто не обратил внимания на проклятье, которое бросил в лицо королю объятый пламенем храмо вник, - обычное дело для корчащегося в огне еретика проклинать своего мучителя. Жак де Моле предсказал Филиппу IV Красивому и Папе Клименту V скорую смерть, а заодно и незавидную долю королевским потомкам.

«Не пройдёт и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклинаю вас! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!», - кричал он, свидетельствует французский хронист, современник тех событий Годфруа Парижский.

Жак де Моле на картине Француа Решара, 1806 год

Но очень скоро о последних словах великого магистра вспомнили. Понтифик умер мучительной смертью от воспаления кишок уже 20 апреля того же года, а 29 ноября от паралича после падения с лошади отдал Богу душу и король. Остальных участников заговора против тамплиеров тоже постигла незавидная участь: одним был уготован кинжал в подворотне, а других ждала виселица. Трое сыновей Филиппа IV, один за другим сменявшие друг друга на отцовском троне, правили бездарно и недолго - в 1328 году Карл IV Красивый умер, не оставив наследников, оказавшись последним представителем династии старших Капетингов. Трон наследовали младшие ветви рода Гуго Капета - сначала Валуа, а потом Бурбоны. Последний Бурбон, имевший право на французский престол, Людовик XVI 21 января 1893 года был казнен на гильотине как «гражданин Луи Капет».

Казнь Людовика XVI некоторые связывают
с проклятием последнего великого магистра тамплиеров

По официальной версии, Орден Тамплиеров был разгромлен из-за ереси - храмовников обвинили в поклонении некоему Бафомету, идолу, о котором до сих пор толком ничего не известно. Многие историки, ссылаясь на нарушения в судебном процессе и нестыковки в показаниях свидетелей и доносчиков, утверждают, что ересь была лишь надуманным поводом к действиям, а причину видят в колоссальном влиянии тамплиеров, которое не устраивало Филиппа IV и угрожало авторитету Климента V.

Рыцари Храма не скрывали своего недовольства политикой Папы Римского, при котором расцвела продажа и покупка церковных должностей и священных реликвий. Примечательно, что Данте в своей «Божественной Комедии» поместил Климента V в восьмой круг ада как святокупца. Да и ересь храмовников полностью доказать так и не удалось, а сожжение Жака де Моле и Годфруа де Шарне было аутодафе лишь по форме, но не по содержанию - духовные лица не передавали их в руки светской власти для вынесения смертного приговора - это была инициатива Филиппа VI.

Папа-святокупец Климент V

К моменту разгрома Орден Тамплиеров, основанный в 1119 году в Иерусалиме девятью рыцарями во главе с Гуго де Пейеном, насчитывал, по разным данным, от 15 тысяч до 30 тысяч рыцарей, сержантов, ополченцев и чернорабочих. Братство, основанное, как «нищие рыцари», быстро превратилось в богатейшую военную организацию, в руках которой были сосредоточены огромные средства, и которой принадлежали богатейшие земли. Прежних заветов придерживались в основном рыцари-монахи, которые составляли костяк ордена и определяли его политику. Рыцари-миряне же вовсю пользовались богатствами и влиянием ордена (именно такой тип храмовников показан в романе Вальтера Скотта «Айвенго» в образе главного отрицательного персонажа Бриана де Буагильбера). О былой нищете братства напоминала лишь печать, на которой были изображены два всадника на одной лошади. Будучи одновременно и светской, и духовной организацией, подчинявшейся только Папе Римскому, к началу XIV века орден стал «крупнейшим кредитором Европы». В число его должников входил и Филипп IV…

Печать тамплиеров служила напоминанием о том,
что у первых братьев на двоих была всего одна лошадь

Как же могло случиться, что столь мощная организация была сокрушена в одночасье? Во-первых, против тамплиеров выступили сам Папа Римский и сильнейший монарх Европы, к которым по разным причинам примкнули менее влиятельные политики. Во-вторых, устав ордена запрещал тамплиерам поднимать меч против единоверцев, если нет прямой угрозы жизнь - тюрьма не означала смерть. В-третьих, храмовники посчитали обвинения смехотворными и надеялись на заступничество Климента V, но того во главу Церкви фактически поставил Филипп IV Красивый, и Папа Римский закрыл глаза на действия французского короля. В-четвертых, далеко не все члены ордена были схвачены - этого физически невозможно было сделать, в том числе и потому, что у тамплиеров было достаточно весьма влиятельных покровителей. Многие французские тамплиеры попросту скрылись.

«В Испании существовали ордена рыцарей-монахов, созданные по образцу Храма: Калатрава, Алькантара, Сантьяго-Меченосец. Когда орден Храма был упразднен, тамплиерам разрешили вступить в эти ордена… В Португалии орден Храма был попросту преобразован в орден Христа, сохранивший на ряду с белым плащом и тамплиерский крест, под которым будут открывать мир великие мореплаватели… В Германии их не смогли даже арестовать, не то что допросить. На различных региональных соборах они были полностью оправданы», - пишет французский историк Луи Шарпантье.

На картине Альфредо Гамейро Роке «Отплытие Васко да Гама в Индию»
на парусах кораблей путешественника хорошо видны
кранные кресты тамплиеров

Как бы то ни было, Орден Тамплиеров прекратил свое существование в начале XIV века, но до сих пор остается самым известным и загадочным рыцарским братством. Его история тесно связана с легендой о Граале. Некоторые исследователи уверены, что первые девять братьев смогли обрести в подвалах Храма Господня некие тайные знания (в частности, называют Таблицы Закона), которые позволили тамплиерам не только возвыситься, но и дать мощнейший толчок развитию всей Западной цивилизации. В частности, именно храмовники заложили основы банковского дела. Они придумали расписки, которые позволяли сдать деньги на хранение в одном месте и получить их в другом. Это дало возможность европейцам передвигаться между городами, не боясь за сохранность своих богатств.

Кроме того, возвышение тамплиеров совпало со строительным бумом на Западе - величайшие произведения европейского зодчества были созданы в период существования ордена. Сами храмовники построили десятки аббатств и храмов, отличавшихся необычной готической архитектурой. Кроме того, считается, что они профинансировали строительство множества соборов, в том числе Шартрского. Якобы строительство подобных сооружений стало следствием обретения храмовниками божественных законов чисел, весов и мер. Самое интересное, что после исчезновения ордена массовое строительство подобных по величию сооружений прекратилось. Это дает повод связать тамплиеров с масонами - вольными каменщиками.

Шартрский собор сохранился с конца XIII века до наших дней практически нетронутым:
он никогда не реставрировался и не перестраивался

Многие считают, что уцелевшие тамплиеры сохранили полученные в Святой земле божественные знания и передали их адептам всевозможных тайных обществ. Никаких прямых доказательств этому нет, зато подобные слухи стали благодатной почвой для различного рода гипотез и спекуляций. К примеру, некоторые причисляют к тамплиерам Жанну д’Арк, хотя вступление женщин в братство прямо запрещено уставом храмовников, который был разработан св. Бернаром Клервоским. Другие настаивают на том, что тамплиеры были еретиками и связались с дьяволом, и их деятельность носила разрушительный, а не созидательный характер. Соответственно, уцелевшие потомки и преемники тамплиеров продолжают строить козни человечеству.

В современной массовой культуре сложился скорее отрицательный образ храмовников, как жадных до наживы, высокомерных гордецов, справедливо поплатившихся за свои грехи. Как бы то ни было, до сих находятся люди, которые пытаются отыскать сокровища тамплиеров, будь то божественные знания или золото и драгоценные камни, спрятанные рыцарями Храма в своих тайниках.

Благодаря масонской мифологии и, в немалой степени, с подачи французского беллетриста Морриса Дрюона с его серией «Проклятые короли», последнего великого магистра тамплиеров, Жака де Моле принято изображать эдаким благородным старцем, мудрым руководителем могущественной организации, коварно репрессированным злым и жадным французским королем. Нужно ли говорить о том что эта пастораль (впрочем, как и подавляющая часть всех тамплиерских мифов) , даже и близко не соответствует с действительностью. Этой статьей я выполняю данное обещание - то есть на цифрах, фактах и с использованием заслуживающих доверия источников постараюсь доказать, что де Моле был слабым человеком, бездарным руководителем и недееспособным политиком, чья глупость, политическая слепота и привели к разгрому ордена.

Кухонный ястреб

Всю жизнь и орденскую карьеру будущего великого магистра можно уместить в несколько строчек. Жак де Моле был сыном дворянина из Франш-Конте. Запомним этот факт, потому что он сыграл немаловажную роль во всех дальнейших событиях. Почему? Потому что эта небольшая область в те времена была частью графства Бургундия, которое в свою очередь входило в состав Священной Римской империи а значит род де Моле не был вассалом французской короны. Год рождения Жака де Моле неизвестен. По его собственным словам он был принят в орден в 1265 году, в юношеском возрасте, так что можно предположить, что он родился где-то в середине тринадцатого столетия.

Дальнейшая биография Жака де Моле полностью связана с орденом. В начале 70-х годов он прибыл в Святую Землю, где, на протяжении двух десятков лет нес ничем не примечательную службу брата-рыцаря. Времена меняются, а армейские порядки остаются неизменными. Есть такая жестокая офицерская шутка: «Ему еще сорок пять, а он уже старший лейтенант». В переводе на гражданский язык это означает, что в армии, где во все времена карьера делалась очень быстро, двадцать лет без самого маленького повышения может просидеть либо человек абсолютно никчемный, либо нарушитель дисциплины, который не дружит с начальством. Не вызывает сомнения что брат-рыцарь Жак представлял собой тип хорошо известного сегодня «кухонного диссидента», который в домашнем кругу гневно осуждает существующую власть и рассказывает, что и как нужно делать, а сам при этом не в состоянии командовать даже взводом...

В протоколах процесса над тамплиерами сохранились свидетельские показания о том, что Жак де Моле, вместе с другими крестоносцами, как тамплиерами так и мирянами, упрекал великого магистра Гийома де Боже в соглашательской политике с мусульманами и уклонения от боевых действий. Факт примечательный. Ведь если вспомнить двухвековую историю Иерусалимского королевства, то можно увидеть, что к самым большим и трагическим поражениям защитников святой Земли приводила именно политика «ястребов» которые, вопреки стратегическим интересам и здравому смыслу, требовали «священно войны» … Мог ли «кухонный ястреб» Жак де Моле в период магистерства де Боже, на протяжении двух десятков лет удерживающего Латинский Восток от участия в бессмысленных и обреченных на поражение войнах, получить хоть самое малое повышение? Вряд ли.

Для нас здесь важно другое. Если проведя два десятка лет на Востоке де Моле не смог понять всех тонкостей восточной политики то на должность главы ордена, да еще в столь трудные времена он подходил не подходил никаким образом. Однако при этом определенные (и немалые) амбиции он имел. Опять же по словам одного из свидетелей процесса, в 1291 году он якобы заявил что: «Истребил бы в ордене то, что ему не нравится, и что может принести ордену большой вред» . Это высказывание обычно истолковывают как намек на ересь, в которой был обвинен орден, но оно скорее свидетельствует именно о честолюбии Жака и его стремлении возглавить орден.

С 1285 года Жак де Моле прходит службу в Акре. О подвигах его во время осады города ничего не известно. Одно можно сказать точно - среди последних тамплиеров, защищавших до конца Магистерскую башню и погибших под ее обломками его не было, так как после падения Акры и капитуляции Сидона (а не исключено что и раньше) он обнаружился на Кипре.

Бургундский шпион

Так как Гийом де Боже погиб, возглавляя оборону Акры, разношерстные кипрские репатрианты, в основном администраторы и хозяйственники, решив, вероятно, что пробил их звездный час, спешно собрали верховный капитул и выбрали нового главу ордена. Им стал великий прецептор Тибо Годен. В число семнадцати выборщиков простой ничем не примечательный брат рыцарь Жак, которому к тому времени уже было изрядно за сорок, попал скорее всего как «старослужащий» по возрасту и выслуге лет. Дальше произошла обычная среди бюрократов вещь. Тибо Годен заручился поддержкой капитула вероятно, пообещав за голоса высокие орденские должности. Так или иначе, Жак де моле в тот же день стал великим прецептором.

Здесь нужно отдельно пояснить что означала эта должность. Великий прецептор Храма возглавлял ту часть ордена, которая находилась на территории Иерусалимского королевства, был в общей иерархии вторым лицом после великого магистра, а также после смерти великого магистра либо его отсутствия исполнял обязанности местоблюстителя.

Тибо Годен, ознаменовав свое недолгое правление одним неудачным походом в Армению(в котором, кстати, Жак де Моле участия не принимал), скончался в 1293 году. Выборы великого магистра снова проходили на Кипре куда, после потери всех христианских владений на Ближнем востоке, уже официально была перенесена штаб-квартира ордена.

На пост двадцать третьего великого магистра было два претендента. Во время процесса брат-рыцарь из Лиможа показал на допросе, что большая часть конвента на Кипре - рыцари из Лимузина и Оверни - хотели избрать великим магистром своего земляка, генерального визитатора (то есть главу ордена на Западе) Гуго де Перо. И здесь снова произошло событие, которое характеризует Жака де Моле, мягко говоря, далеко не с самой лучшей стороны.

Еще в 1291 году в присутствии великого магистра Тибо Годена он поклялся, что, получив (скорее всего в обмен на свой голос) должность великого прецептора, не будет претендовать на пост великого магистра, и буде случатся следующие выборы, то поддержит Гуго де Перо, высокого орденского сановника, к тому же облаченного доверием французского короля.

Но на верховном капитуле, когда шло обсуждение кандидатуры Гуго де Перо, Жак, опять же согласно свидетельским показаниям, Жак де Моле буквально угрозами потребовал своего избрания, заявив « ...им, чтобы они, из чего уже сделали плащ, то есть великого прецептора, сделали бы и капюшон, то есть самого великого магистра, потому что по их желанию или нет он станет магистром, пусть и через насилие» .

Теперь самая пора вспомнить о происхождении Жака де Моле. Дело в том, что как раз в это самое время граф Бургундский Отон IV продал его родной Франш-Коте французской короне, но бароны этой земли отказались стать вассалами французского короля и, при поддержке английского короля выступили против него с оружием. Таким образом, выборы великого магистра вылились в борьбу между проанглийской и профранцузской партией.

Чтобы до конца прояснить картину, необходимо добавить, что на выборах присутствовал Отон де Грансон. Этот савойский рыцарь был другом детства и доверенным лицом Эдуарда Английского. Отон был эмиссаром Эдуарда в Иерусалимском королевстве, участвовал в обороне Акры в 1291 году, в 1292 году вместе с великими магистрами орденов тамплиеров и госпитальеров отправился воевать в Армению, а в 1293 году служил связующим звеном между королем Англии и мятежными баронами из Франш-Конте. Именно этот влиятельный человек, значительная фигура в европейской тайной политике и смог своим авторитетом склонить чашу весов в сторону ничем не примечательного рядового брата-рыцаря, каким в глазах сановников ордена безусловно являлся Жак де Моле.

Новоизбранный великий магистр оказался человеком благодарным. Отону из орденской казны была назначена ежегодная рента в 2000 турских ливров, что позже подтвердил папа Климент V.

Мог ли Филипп Красивый быть доволен тем, что происходит в ордене? Чтобы ответить на этот вопрос нужно оценить самого этого незаурядного политического деятеля

Король Филипп IV был прагматик и государственник. Вступив на трон в возрасте 23 лет, он за без малого тридцать лет правления методично превращал Францию из полуфеодального конгломерата в сильное централизованное и дееспособное государство, закладывая фундамент будущей абсолютной монархии.

Какие же задачи ему при этом приходилось решать? Первое и главное - «выровнять» доставшееся ему государство. Франция 13 столетия представляла собой пеструю смесь из земель «королевского домена»(являвшихся частной собственностью короля), давних вассальных держаний, таких как графства Шампань и Блуа, территорий, завоеванных уже в 13 веке, к числу которых принадлежал Лангедок, а также тысяч разномастных владений, церковных земель и независимых городов. Не говоря уже о пограничных землях, какими в то время являлись Фландрия, Бургундия и Гиень, где царила такая чересполосица, по сравнению с которой Русь периода феодальной раздробленности выглядит тоталитарным государством.

Внутренние вопросы Филипп решал грамотно и жестко, но всегда в правовом поле! Земли мелких дворян, вкрапленные в королевский домен, покупались и обменивались. Баронские суды в городах и деревнях на законных основаниях заменяли на королевских бальи. Для того, чтобы увеличить налоги, король собирал парламент, на котором присутствовали представители всех трех тогдашних сословий.

Кадровая политика Филиппа также не может не вызывать уважения. Он, прямой потомок в одиннадцатом поколении герцога Парижского Гуго Капета, избранного в свое время первым французским королем не окружал себя высшей аристократией, а ставил на государственные посты талантливых выдвиженцев из незнатных дворян и простолюдинов. Он был человеком сильной воли, личные интересы всегда подчинял государственным и не боялся выносить сор из избы - выставил на всеобщее посмешище своих сыновей, публично изобличив их жен в супружеской измене, а затем осудил на казнь старшую невестку, чтобы его сын мог жениться вторично. Если к этому добавить его личную скромность и нестяжательство (король в приватной жизни балами и роскошью не увлекался), а также и то, что Филипп был образцовым семьянином, то становится ясно, что привычная нам картина «жадного короля» мягко говоря, не соответствует действительности.

Вся внешняя политика этого монарха была подчинена главной цели, к которой на протяжении многих поколений стремились Капетинги - «округлению» государственных границ, разрешению в свою пользу всех тяжб о спорных территориях и пресекновение чьего бы то ни было внешнего вмешательства в внутренние дела вверенной ему державы. Спор за Гиень, входившую тогда вместе с Аквитанией в континентальные владения английской короны, задолго до начала Столетней войны сделал Англию и Францию естественными и непримиримыми врагами и Эдуард Английский всячески поддерживал всех континентальных врагов Филлипа.

Нужно ли говорить, что избрание великим магистром, да еще при прямом содействии Англии, с которой Франция тогда находилась в состоянии войны, бургундца Жака де Моле да еще к тому же и выходца из мятежной провинции, Филипп расценил однозначно как угрозу государственным интересам Франции. Для сравнения представьте себе, что в 1943 году главой Русско православной церкви неожиданно избирается ставленник Гитлера и оцените, какую «радость» при этом испытал бы при этом Иосиф Виссарионович.

Свой среди чужих

Девяносто процентов доходных владений, наполнявших казну ордена тамплиеров, находилось во Франции. Обладай Жак де Моле хоть немного политическим здравомыслием, он бы уже на следующий день после избрания позабыл про своих английских покровителей и начал искать общий язык с могущественнейшим европейским монархом, от которого целиком и полностью зависела судьба ослабленного Ордена Храма.

Сразу же после избрания Жак де Моле отправляется в Европу.. Всегда и во все времена первый международный визит нового главы государства или влиятельной международной организации - событие знаковое, к которому присматривается весь мир. Казалось бы первым и самым логичным шагом для великого магистра было бы прибытие в Париж, где находилась европейская штаб-квартира ордена. Но что происходит на самом деле? Великий магистр ведет себя так, будто боится Филиппа Красивого, как боится учителя нашкодивший шкльник!

Сначала он посетил Прованс(входивший в состав Священной Римской империи), остановился там в городе Монпелье и в августе 1293 года именно там собрал верховный капитул. Затем направился в Арагон а оттуда в Англию. Из Англии путь Жака де Моле лежал опять же не в Париж, а в Неаполь, где в 1294 году он присутствовал на конклаве, избравшим папой Бонифация VIII. Создается устойчивое впечатление, что Жак де Моле, вопреки политической необходимости да и здравому смыслу откровенно опасался вступать в пределы Франции.

Добрался до Франции он лишь на на третий год пребывания в Европе. В 1296 году вероятно заручившись гарантиями безопасности от нового, вошедшего в силу папы он прибыл в Парижский Тампль где провел несколько капитулов. При этом никаких сведений о его встрече с Филиппом красивым не осталось, однако о «теплоте» их отношений может свидетельствовать то, что в документах того периода, касающихся ордена, Филипп откровенно игнорирует факт существования Жака де Моле. В феврале-марте 1296 года (как раз в то самое время когда Жак проводил капитулы и принимал в орден неофитов) король трижды подтвердил пожертвования в пользу ордена, однако в грамотах, им подписанных имя великого магистра не упоминается!

Проанглийский крестоносец»

В это же самое в время в Туманном Альбионе произошли события, которые в истории ордена не имели аналогов за все его почти двухсотлетнее существование. К запрету на пролитие христианской крови тамплиеры относились очень серьезно. Все случаи, когда братья Храма поднимали оружие на единоверцев связаны исключительно с защитой себя и собственных земель от вооруженной агрессии, и ради соблюдения этого правила орден зачастую шел на прямой конфликт со светскими государями. Так, в середине 13 века тамплиеры Мореи (франкских владений в Греции) категорически отказались воевать против греков, за что принц Ахайский Виллардуэн лишил их многих, пожалованных ранее владений. Поэтому то, что произошло в 1298 году в Англии, было вопиющим отходом от всех традиций. После того как в Шотландии началось восстание Вильяма Уоллеса, Король Эдуард I , воевавший с французами во Фландрии, заключил перемирие с Филиппом Красивым, вернулся домой и начал готовить армию для усмирения мятежа. При этом он, в числе прочих привел к присяге и поставил в строй всех тамплиеров и госпитальеров.

Для братьев-военно монашеских орденов, подчинявшихся напрямую папе, присяга светскому государю сама по себе была серьезнейшим нарушением устава, за которое изгоняли из ордена. Ну а участие в светской войне и пролитие крови христиан и вовсе могло закончиться казнью или длительным тюремным заключением, подобные прецеденты были. Однако возвратившийся к тому времени на Кипр Жак де Моле проглатывает подобное унижение, словно нечто само собой разумеющееся.

Лично я считаю, что Эдуард, заставив воевать братьев-рыцарей, поступил правильно. И как глава государства, и как король-крестоносец, который имел свой личный счет со Святым престолом, об этом я уже писал в статье про причины падения Акры. Однако расценивать действия Жака де Моле, который даже не попробовал хотя бы номинально возмутиться своеволием английского короля и осудить братьев, нарушивших устав, в данном случае можно однозначно - это была обычная страусиная позиция. Мог ли французский король не отметить, что великий магистр спокойно позволяет своим рыцарям воевать на стороне главного врага? Думаю нет.

Кроме чисто политических последствий, у этой истории был еще один крайне нехороший аспект. Большая часть английских тамплиеров погибла в Битве при Фалькирке. И это в то время, когда орден так нуждался в воинах на Востоке!

Бездарный стратег

В 1299 году Махмуд Газан-хан правитель Азербайджана и Ирана, предпринял наступление на Сирию. Он обратился к королям Грузии, Армении и Кипра с просьбой о помощи и, хотя был мусульманином, заключил с ними союз. В декабре, благодаря помощи грузинских и армянских христиан, ему удалось победить мамлюков, однако он не воспользовался своей победой и возвратился на Восток. Христиане ожидали возвращения татар и теперь вступить с ними в союз были готовы и тамплиеры.

Не поняв того, что после того как монгольский хан обратился в ислам, союз с татарами призрачен как никогда, великий магистр начал готовить вторжение. Он обратился к братьям ордена в Испании с требованием о поставке продуктов и оружия. 20 июня 1300 года король Анри Кипрский со своим войском и войсками двух монашеских орденов, госпитальерами и тамплиерами, совершил рейд на Египет и сирийское побережье. Они захватили прибрежный остров Антарадос(Руад), высадились на Тортосу и смогли продвинуться вглубь суши до Мараклеи. В ноябре этого же года Амори, брат короля и коннетабль Иерусалимского королевства вместе с тамплиерами и госпитальерами, выступившими под командованием своих великих магистров повторил наступление на Тортосу. Тамплиеры вновь овладели островом Антарадос, укрепились на нем и начали ожидать прихода татар.

В апреле 1301 г. Жак де Моле в письме к английскому королю сообщил, что хан задержался из-за восстания, организованного одним из его родственников, и что он, великий магистр, рассчитывает на его прибытие в сентябре. При этом в письмах к монархам того периода он не просил о помощи, а выражал обоим королям свою преданность и свидетельствовал о преданности ордена.

Тамплиеры, занимаясь тривиальным пиратством, удерживали остров до осени 1302 года, когда на них напали мамлюки. Этот крошечный островок, расположенный менее чем в трех километрах от сирийского побережья на протяжении многих лет служил отличным прикрытием береговой крепости Тортоза, а вот в качестве стратегической базы вторжения не годился никак. Несмотря на наличие крепких стен и удобной гавани, был у него один «небольшой» изъян - полное отсутствие источников пресной воды. Если учесть, что до кипрского берега оттуда два дня парусного хода при попутном ведре, то очевидно, что при простой морской блокаде такой форпост быстро превращается его в ловушку для защитников и держать на нем главные силы ордена было извращенной формой самоубийства. Что сами обреченные тамплиеры, судя по всему понимали отлично - при первых признаках блокады менее стойкие братья просто сбежали с Антрадоса, а верные своему долгу были брошены на произвол судьбы.

После того, как у защитников острова закончились провиант и боеприпасы они сдались. Из тех, которые «отдались на волю судьбы», было убито 500 лучников, тюркополов или сержантов (поскольку не приходилось рассчитывать на то, что за них заплатят выкуп). Всего погибло 120 рыцарей и 300 простолюдинов. Cдавшиеся братья -рыцари, вопреки данным им обещаниям, были отправлены в Каир, где почти все из них умерли в тюрьме, поскольку отказались отречься от своей веры.

Так бесславно завершилась последняя военная операция тамплиеров крах которой целиком и полностью лежит на совести великого магистра. Не владея стратегической ситуацией он понадеялся на пустые обещания ненадежного союзника, выбрал крайне неудачное место для базы, не эвакуировал обреченные войска и не принял никаких мер для выкупа братьев. Достоверно известно, что они писали из Каира, прося денег на выкуп не своему магистру, а королю Хайме Арагонскому!. Вам нравится этот магистр? Мне нет.

Бездарный политик

Потерпев сокрушительное поражение и бездарно лишившись остатков военных сил ордена, Жак де Моле откровенно самоустраняется от решения насущных проблем и с головой уходит в дрязги между правителями кипрского королевства. Всеми оставшимися силами он поддерживает свержение законного короля его братом Амори, видимо надеясь завоевать таким образом его благоволение и закрепиться на острове.

Но Кипр, с самого его завоевания Ричардом Львиное Сердце, был для тамплиеров прибежищем ненадежным. Доходов от имевшихся там землевладений не хватало для того, чтобы содержать братьев, тюркополов, наемных арбалетчиков и слуг. Большую часть острова король раздал в качестве феодов своим стороникам, к тому же в течение нескольких десятилетий на Кипр возвращалась аристократия Святой Земли и там шли постоянные споры о правах и доходах. Следовало признать, что Кипр не мог служить ордену удобным местом для дислоцирования. Так что ошибочный выбор места для штаб квартиры ордена можно смело присовокупить к списку бездарных действий Жака де Моле.

Предатель

Последним деянием, показавшим его духовную слабость и полную политическую несостоятельность, стало поведение по отношению к своему прямому сюзерену -римскому папе Бонифацию.

Конечно, этот понтифик был далеко не ангел. Одна лишь история о том, как он расчищал для себя Святой престол говорит обо многом. Папа Целестин V был очень старым и искренне верующим человеком, далеким от мирской суеты. Ночью, с помощью рупора будущий папа пробравшись в комнату, соседствующую со спальней понтифика, изобразил "глас с небес", потребовавший у Целестина оставить кафедру. Приняв все за чистую монету Целестин отказался от тиары. Бонифаций был отличный оратор, знаток права, тонкий дипломат, но человек "лишенный какого-либо нравственного чувства".

Он шел по стопам Григория Великого, насаждая примат Римской церкви над королевской властью. Однако если знаменитый папа-реформатор, продержавшим двое суток у себя под дворцом кающегося германского императора, был человеком духовным и пытался построить теократическое сверхгосударство, то Бонифаций использовал весь авторитет, накопленный церковью за тысячу лет ее активного существования, всего лишь для создания тривиальной международной бизнес-корпорации «Святой престол». Он беспардонно использовал все налоговые и таможенные льготы, навязывал французским диоцезам своих ставленников-епископов и вовсю пытался диктовать свою волю европейским монархам. Могло ли это понравиться французскому королю?

К лету 1303 года противостояние Бонифация и Филиппа дошло до прямой и открытой вражды. Папа подготовил и собирался огласить буллу, отлучающую французского короля от церкви. Филипп, в свою очередь, принимал адекватные меры. Он подготовил обвинительное заключение где папе приписывались многие светские и религиозные преступления, практически все те, которые в ближайшем будущем припишутся тамплиерам.

7 сентября 1303 года королевский министр Гийом Ногаре во главе небольшого отряда выехал в Италию, и, при поддержке римского аристократического рода Колонна совершил дерзкое нападение на папскую резиденцию в Ананьи. Бонифаций был арестован и смог избежать депортации во Францию на королевский суд только из-за ссоры Ногаре с семьей Колонна. Однако пережитый шок был столь велик, что папа, которому было уже под восемьдесят, вскоре скончался.

Теперь поглядим, как повели себя в этой ситуации тамплпиеры и сам Жак де Моле.

Незадолго до нападения на папу, 13 июня 1303 года генеральный визитатор Ордена Храма Гуго де Перо, вместе с приором госпитальеров во Франции и прецепторами нескольких провинций завизировал приговор папе Бонифацию, вынесенный французским королем. Жак де Моле, как и в случае с английским тамплиерами, предпочел отсидеться на Кипре и хранить молчание, что в очередной раз свидетельствует о его слабости и крайне низком авторитете.

Безусловно, Гуго де Перо, проигравший выборы кандидат в великие магистры, был человеком короля Филиппа Красивого и мог действовать под давлением. Однако враждебные действия через голову непосредственного начальника, совершенные по отношению к главе церкви и на стороне светских властей, будь они трижды оправданы с точки зрения текущей ситуации - это однозначно позорное клятвопресупление, и Жак де Моле, как глава ордена, был обязан хотя бы выразить свое негодование.

Впрочем, не исключен факт что таким вот молчаливым предательством Жак, как и в случае с Эдуардом, пошло покупал благоволение французского короля.

Крестоносец по кадрам

Распространенное мнение о том, что в избранный в 1304 г. новый папа Климент V, был послушным орудием в руках Филиппа Красивого, не соответствует действительности. Как француз по национальности, он не делал ничего, что противоречило бы интересам Франции, однако за весь свой недолгий понтификат все его решения однозначно свидетельствуют о том, что церковные интересы он ставил выше светских.

Он был искренне озабочен освобождением Святой Земли и, пройдя инаугурацию сразу же призвал к себе магистров главных военно-монашеских орденов, чтобы обсудить с ними план нового Крестового похода.

До нас дошли два интереснейших документа -письма великого магистра госпиталеров, Фулька де Вилларе и письмо Жака де Моле, в котором они представляют свое видение будущей войны. Очень показательные документы. Письмо Фулька де Вилларе это документ, написанный стратегом и политиком, отлично понимающим те задачи, которые необходимо решить, пути их решения и реальные возможности. Письмо Жака де Моле - типичная прокламация партийного работника, где основное внимание уделяется оргвопросам. Великий магистр в основном обосновывает недопустимость объединения вместе двух этих орденов. Слияние госпитальеров и тамплиеров могло бы принести огромную пользу и то, что Жак де Моле отказался от этого свидетельствует о том, что личная власть и статус были для него важнее главной цели крестоносцев.

В 1305 году во время беспорядков в Париже король был вынужден прибегнуть к помощи де Перо и укрывался от мятежников за прочными стенами крепости тамплиеров. Вероятно решив, что заключенное к тому времени перемирие с Англией, поддержка нового папы и услуги, оказанные французской короне в борьбе с Бонифацием, упрочили его положение, в 1307 году Жак прибывает в в Париж, где совершает очередную и, на сей раз, последнюю (на свободе) глупость.

Наивный самоубийца

Проведя ревизию сокровищницы он изгоняет из ордена казначея Жана де Турно за то, что тот выдал королю ссуду в размере 400 000 золотых флорентинских монет.

Для того чтобы оценить масштабы Жаковой глупости нужно вернуться назад и посмотреть, как складывались взаимоотношения ордена и французских королей. Гийом де Боже был представителем высшей французской знати и родственником дяди Филиппа красивого, Карла Анжуйского. Во времена его магистерства казна Парижского Тампля фактически слилась с казной короны - должность управителя финансами Ордена Храма и королевского дома исполнял один человек. Мало того, эта должность стала наследственной, ведь изгнанный Жаком де Моле казначей был преемником на этом посту своего родственника! Король настолько благоволил к этому человеку, что во время процесса взял его под личную защиту. Жак де Турне (в отличие от Жака де Моле) дожил по крайней мере до 1327 года.

Стремление великого магистра самостоятельно контролировать финансовые потоки ордена вполне понятны. Однако в его положении игнорировать личные просьбы папы и короля о возвращении на должность казначея было самоубийственной глупостью. Все дальнейшее «благоволение» Филиппа к Жаку де Моле однозначно свидетельствует о том, что не прощавший обид (а больше предательства государственных интересов) король уже вынес ему приговор и ждал удобного момента.

Самое время посмотреть, а как же наш герой распоряжался вверенными ему немалыми подотчетными средствами. На процессе многие тамплиеры жаловались на его скупость. Действительно, он «срезал» бюджеты многих домов призывал к бережливости и сам путешествовал по европе без шика, чуть ли ни инкогнито. Лично я в этом не усматриваю большого государственного ума - ведь тем самым он разрушал давно сформировавшийся в глазах мирян образ богатой и могущественной организации. Однако когда речь шла о том, чтобы заполучить кого-либо в друзья ордена или поддержать с кем-либо дружбу, он демонстрировал аттракционы неслыханной щедрости. Когда в 1302 году на замок графа Пафосского Ги напали пираты, великий магистр выкупил его и его семью за 45 000 серебряных монет, а также дал брату короля Кипра, графу Амори Тирскому, 50 000 безантов. О годовой ренте для Отона де Грансона уже упоминалось. Брату папского казначея члену ордена и папскому спальнику брату Хуану Фернандесу были переданы несколько земельных владений в Испании, и таких примеров много. Подобное поведение характеризует Жака де Моле, как типичного выходца из низов, который не в состоянии понять правила игры в высшей лиге. Он задабривает несуразно большими подачками людей малозначительных, входящих в окружение прелатов и монархов, дает взятки «собаке дворника, чтоб ласковой была», вместо того, чтобы на равных и без посредников говорить с первыми лицами Европы, как делали многие его великие предшественники.

Слепец

Скорее всего, на выбор конкретной даты повлияло два события. Первым была смерть короля Эдуарда Английского 7 июля 1307 года. Второе - смерть Екатерины де Куртене, супруги Карла де Валуа, брата короля[. Со смертью Эдуарда все понятно, его сын и преемник Эдуард II к ордену не благоволил и, как показали дальнейшие события, тамплиеры и их великий магистр лишились поддержки английской короны. Роль Екатерины де Куртене требует отдельного пояснения.

Помимо планов ближнего прицела, у дома Капетингов были и далеко идущие стратегические устремления. И направлены они были на подчинение себе Священной Римской Империи, доминирование на Средиземноморье и новой колонизации Святой Земли. Планы эти были вполне реальными и осуществить их должен был младший брат Филиппа Красивого, Карл Валуа.

Карл был, по отзывам современников «настоящий рыцарь». Не обладая сдержанностью и тонким государственным умом Филиппа он проявил себя как рыцарская натура, харизматическая личность и успешный военачальник, а потому как никто отвечал интересам дома Капетингов как будущий император-крестоносец. Однако во всех крестоносных начинаниях Карла преследовали неудачи. В 1298 году провалились две попытки выдвинуть его на пост германского императора. Брак с Изабеллой де Куртене, дочерью Филиппа, титульного императора Латинской империи принес Карлу призрачную константинопольскую корону которая, однако, позволяла ему стать во главе нового крестового похода. Однако преждевременная смерть супруги лишила Карла и этого титула. Судя по тому, как Карл Валуа пытался защищать тамплиеров и мстил их гонителям, Орден Храма играл в его личных планах важную роль, однако Филипп уже принял решение. Бесполезная для Франции организация, возглавляемая непредсказуемым и откровенно глупым Жаком де Моле, более не располагавшая серьезной поддержкой со стороны европейских монархов была обречена.

Жак де Моле, ослепленный королевской милостью, как деревенский простак, прозевал подготовку к массовым арестам.

Трус

На следующий день после похорон, 13 октября 1307 года все тамплиеры на территории Франции были взяты под стражу. И здесь Жак де Моле ведет себя не как великий магистр ответственный за судьбу своего ордена, а как насмерть перепуганный обыватель.

Трех дней одиночного заключения и угрозы применения пыток хватило, чтобы он «сознался» во всем, чего от него добивались. 24 и 25 октября в присутствии инквизитора и большого количества свидетелей великий магистр сознался в том, что когда его принимали в орден, он трижды отрекся от Христа и плюнул, правда, не на крест, но возле него на пол. Великий магистр словами, «вызывающими сочувствие, и с сердцем, полным раскаяния» просил прощения себе и ордену, а также призвал в письме остальных тамплиеров сознаться в том, в чем их обвиняют.

Братья ордена привыкли к дисциплине и представить себе не могли, что их магистр просто струсил. В результате этого публичного самооговора из 138 допрошенных в Париже тамплиеров только четверо не признали себя виновными.

Однако папа Климент V не стал молча «проглатывать» королевскую пощечину и сделал все от него зависящее, чтобы взять процесс над тамплиерами под юрисдикцию церкви и обеспечить максимально объективное его проведение.

В последующие годы Жак де Моле превращается в безвольную куклу большой европейской политики, мячик от пинг-понга, которым перебрасываются папа и король. Несомненно, злосчастный великий магистр своими быстрыми и многократными признаниями, также и тем, что он склонил к признаниям других братьев, позволив вмешаться в процесс инквизиции, взвалил на себя огромную вину.

«Осмелел» Жак де Моле только на третий год заключения, когда его перевезли в Париж и смогли допросить без присутствия королевских советников. Почуяв ослабление режима он отказывается от своих прежних показаний и 26 ноября 1309 года предстает перед папской комиссией. Исходя из текста протокола этого слушания Жак де Моле ведет себя предельно непоследовательно, неумно и импульсивно Абстрактно жалуется на плохую защиту. На то, что в заключении «мог ежедневно тратить только четыре денье». Просит помощи и совета главного организатора процесса королевского легиста Плезьена. Неожиданно возмущается и требует, чтобы «правда о том, в чем обвиняют орден, стала известна всему миру». После чего даже искренне пытающиеся помочь ордену богословы уже не принимают его всерьез.

Отказ от ранее данных показаний стал очередной глупостью, причем глупостью преступной, ибо своими метаниями Жак де Моле обрек на мучительную смерть сотни ни в чем не повинных братьев. Очевидно, отчаявшись найти поддержку у главы ордена в феврале-марте 1310 года более 600 тамплиеров в Париже заявили, что готовы защищать орден самостоятельно, что немедленно спровоцировало массовые казни, ведь в процессуальной системе инквизиции «отказчик» был преступником гораздо большим, нежели покаявшийся грешник.

В мае 1310 года поместными соборами в Париже было осуждено и сожжено на костре 58 тамплиеров, а в Санлисе – 9 тамплиеров. В отличие от великого магистра, идя на смерть простые братья защищали свой орден, а не собственные шкуры и отчасти они этого добились - после того как тамплиеры начали массово отказываться от своих прежних показаний, папская комиссия была вынуждена прекратить свое расследование.

Роспуск ордена тамплиеров был объявлен на высшем органе римской церкви, экуменическом соборе, чьи решения не мог отменить даже папа. Собор открылся осенью 1311 года в прованском городе Вьенне, однако решение о роспуске ордена было принято

Для короля Франции вопрос осуждения тамплиеров к этому времени уже не входил в список важных и безотлагательных дел, однако начатое нужно было довести до конца.

Для папы Климента решение о роспуске ордена стало результатом очень неприятного компромисса. Климент до последнего колебался, не в силах решить, стоит ли преобразовать орден. Обвинения в ереси, богохульстве и непристойностях, которые выдвигались в адрес тамплиеров, в свое время выдвигались подкупленными свидетелями и в адрес Бонифация VIII. С самого начала своего понтификата Климент V испытывал давление со стороны короля Филиппа, который вынуждал его осудить Бонифация, а себя и советника Гийома де Ногаре объявить ревнителями чистоты Церкви и очистить от любых обвинений связанных с покушением в Ананьи. Весьма вероятно, что именно угрозы Филиппа снова начать этот процесс заставили папу и кардиналов ликвидировать орден тамплиеров Климент V опасался этого процесса, поскольку, даже при благополучном исходе, мог бы нанести огромный урон Святому престолу. Он спас авторитет Церкви, пожертвовав орденом тамплиеров. Но кто знает, будь на месте великого магистра тогда не столь ничтожная личность, как Жак де Моле, в какую сторону склонилась бы чаша весов?

Смертельная глупость

Окончательное решение относительно судьбы великого магистра и еще троих высших сановников ордена папа оставил за собой, но право вынести им приговор было дано трем кардиналам - ставленникам французского короля. 18 марта 1314 года четверо тамплиеров предстали перед публичным судом на помосте перед Собором Парижской Богоматери, где их приговорили к пожизненному тюремному заключению.

И здесь Жак де Моле совершил, на сей раз последнюю в своей жизни, роковую ошибку. Трудно сказать какие были у него договоренности с королевскими эмиссарами, однако для бывшего великого магистра приговор к пожизненному заключению оказался полной неожиданностью.

Вероятно он даже не понял что означает тот факт, что местом отбывания срока назначен Жизор - в те времена пограничная крепость между Англией и Францией. О том, что это был пропагандистский шаг, и никто не жаждал крови четырех аутсайдеров свидетельствует и то что среди осужденных был королевский протеже, генеральный визитатор Гуго де Перо, который после процесса бесследно исчез. Скорее всего король просто дал бы Жаку де Моле тихо закончить свои дни в отдаленном монастыре, под чужим именем, но тот и здесь ухитрился продемонстрировать совершеннейшую глупость.

Великий магистр неожиданно для всех опроверг свои признания, заявил, что орден невиновен и упрекал себя из-за их ложных признаний, сделанных ранее. Примеру Жака де Моле последовал и и прецептор Нормандии Жоффруа де Шарне. Смысла в этом эпатаже на было ни на грамм - никакие выступления ничего уже не могли изменить. Орден был уничтожен. Оправданы были лишь немногие отдельные тамплиеры. Получив отпущение грехов, они рассеялись по монастырям. Начинать весь процесс по новой означало обречь на пытки и смерть тех, кто еще уцелел.

Чаша терпения короля была переполнена. Вероятно не желая рисковать в ожидании, какое еще коленце выкинет непредсказуемый старец, он в тот же вечер приказал сжечь его на костре. Несчастный Жоффруа де Шарне стал последней жертвой глупости Жака де Моле -вероятно он поддержал своего начальника, думая что тот знает, что делает, за что и поплатился жизнью.

Для того чтобы понять, насколько бездарен был Жак де Моле, стоит сравнить как действовал в то же время и при сходных обстоятельствах великий магистр госпитальеров. Фульк де Вилларе. Если в планы Филиппа и входило уничтожение ордена госпитальеров, то первой причиной, помешавшей их исполнению, стала именно личность великого магистра. Инициативность, практический ум и осторожность великого магистра, решительные действия Верховного капитула, направленные на реформы, а также и счастливое стечение обстоятельств помогли Госпиталю избежать участи тамплиеров.

В то время, когда Жак де Моле боролся с назревшими переменами и насаждал дисциплину, он решительно провел реформирование ордена, разделив его на национальные соединения «языки». Прибыв к папе Клименту в в 1306 -1307 году он представил свой план освобождения Святой Земли, однако голову в петлю совать не стал - в Париж не поехал и во время когда начались аресты тамплиеров находился в папской резиденции. Посетив Авиньон, в июле 1309 года, Фульк, в сентябре-октябре того же года, не заезжая в Париж, вернулся в Марсель, а оттуда убыл на Восток, где в 1310 году совместно с генуэзцами захватил стратегически удобный остров Родос, ставший оплотом госпитальеров до 1522 года!

Жак де Моле прожил недостойную, полную ошибок и глупостей жизнь. Суд французского короля и приговор полностью соответствуют его деяниям. Надеюсь что рано или позно приговор ему вынесет и суд истории.